Тот факт, что новоизбранный президент Ирана выбрал Москву в качестве первой иностранной столицы, которую он посетил в этой должности, вызывало тревогу в США и Израиле. Сроки этого визита были выбраны неслучайно. Переговоры в Вене по возвращению Тегерана и Вашингтона к «иранской ядерной сделке» приближаются к завершению. Ситуация вокруг Украины обостряется до предела. Израиль угрожает уничтожить иранские ядерные объекты, в соседнем Афганистане-внутренняя нестабильность и хаос. В этой связи визит иранского лидера и сопровождающей его делегации (в составе министров иностранных дел, нефти и экономики) в Россию и встреча с президентом Владимиром Путиным, как ожидалось, включала обсуждение сотрудничества в политической, экономической и военной областях.
Журналисты обратили внимание, что о предстоящей встрече в Тегеране объявил не глава МИД или хотя бы пресс-служба самого президента, а начальник Генштаба иранской армии генерал Мохаммад Багери. Сам генерал посещал Россию в октябре и встречался с министром обороны Шойгу и своим коллегой, начальником российского Генштаба Валерием Герасимовым.
Накануне визита в западных СМИ прошла серия публикаций о перспективах российско-иранского военно-технического сотрудничества, в том числе о возможности заключения контракта на $10 млрд. на покупку российской военной техники. Так, Forbes написал 30 декабря о возможном заключении Ираном контракта на $10 млрд. на покупку 24 российских истребителей Су-35, двух ЗРК С-400 и военного спутника. За неделю до этого иранский военный эксперт Бабак Тагваи также писал в Independent о закупке самолетов. При этом, по его словам, речь может идти о контракте примерно на $2 млрд. и расплачиваться Иран будет нефтью или нефтепродуктами, так как денег в бюджете нет. По словам эксперта, на ВВС Ирана заложено всего $140 млн., а на разработку ракетных программ для аэрокосмических сил Корпуса стражей исламской революции выделено $210 млн.
Кроме того, посвящённые предстоящим переговорам на высшем уровне заявления посла Ирана в Москве Казема Джалали были пронизаны подчёркнутой враждебностью к Западу. «Визит президента Ирана в Российскую Федерацию, который будет совершен в ближайшие дни, важен вдвойне с учетом развития событий на международной арене. В этом контексте мы видим некоторую чувствительность, а иногда ненависть к этой поездке. Иран — страна, которая на протяжении последних 43 лет после победы Исламской революции всегда подчеркивала свою независимость и противостояла гегемонии Запада, символом которой являются Соединенные Штаты, и заплатила за свою стойкость высокую цену. Именно в результате противостояния этому произволу мы видим, что американцы были вынуждены уйти из Западной Азии, и этот уход является большим успехом для Ирана и тех, кто не терпит односторонности», — рассказал дипломат.
Хотя эта цитата скорее отражает лишь позицию консерваторов, к которым относится и сам президент Ирана Раиси. На самом деле в Иране не все видят в России надежного союзника. Как отмечает «Коммерсант», традиционные консерваторы, к которым сейчас относится верхушка иранского руководства, более настроены на сотрудничество с Россией и отдаление от Запада, а реформисты, наоборот, хотят сближения с Западом и не слишком тесных отношений с Россией. «Этот дискурс давно существует. Становится особенно громким, когда речь идет про очередной визит или переговоры. Так, накануне выборов президента в Иране на полном серьезе обсуждали вопрос о потенциальном вмешательстве России. Сейчас антироссийский фон сопровождает переговоры в Вене. Некоторые силы считают, что Россия не заинтересована в их успехе, так как Иран для нее разменная карта в переговорах с Западом»,— заявила эксперт ПИР-центра Юлия Свешникова и добавила, что элемент недоверия к России был всегда. В этом контексте весьма интересен опрос общественного мнения, который проводился нидерландским фондом Gamaan в сентябре 2021 года в Иране. Так вот только 25% опрошенных иранцев положительно относятся к России и 27% — к Китаю, при этом соответственно 65% и 66% настроены негативно. При этом к США и Израилю положительно относятся соответственно 52% и 35% респондентов, а отрицательно — 39% и 48%.
Однако логика последних событий подсказывала, что встреча имела, прежде всего, большое геополитическое значение. А основной мотив подобного рода сотрудничества можно выразить недавней цитатой Владимира Путина на расширенном заседании коллегии МИД. Говоря об активности НАТО в Восточной Европе, он заявил: «Мы постоянно высказываем наши озабоченности по этому поводу, говорим о «красных линиях», но, конечно, понимаем, что партнеры наши очень своеобразные и так – как бы сказать помягче – поверхностно очень относятся ко всем нашим предостережениям и к разговорам о «красных линиях». Тем не менее, наши предупреждения последнего времени все-таки дают о себе знать и производят определенный эффект: известное напряжение там все-таки возникло. Надо, чтобы напряжение это подольше сохранялось».
Вот это и есть реальная цель — держать Запад в напряжении, чтобы там и не думали лезть в российскую «зону влияния», под которой понимается как минимум постсоветское пространство. Если США вынуждены будут всё внимание сосредоточить на поддержке своих ближневосточных союзников, то им, хотя бы на какое-то время станет не до принятия в НАТО Украины с Грузией. А Москва при удачном стечении обстоятельств, проявив определённую долю дипломатического искусства, может попробовать, используя своё влияние на Тегеран, в последний момент предотвратить «большую ближневосточную войну», предложив себя в качестве посредника. Но не слишком ли эта игра рискованна? Подливать бензин в готовый костёр, чтобы в критическую минуту самим же попытаться его затушить? Время покажет.
Ближневосточный замкнутый круг
В условиях быстро надвигающейся на весь Ближний Восток сокрушительной войны Иран ведет себя так, как будто в этой посудной лавке главный теперь он. Для наглядности в конце минувшего декабря на побережье Персидского залива командование Корпуса стражей исламской революции провело пятисуточные учения «Великий пророк». Перед этим на ракетном полигоне была смоделирована ядерная инфраструктура Израиля. В частности, весьма точно воспроизведен плутониевый реактор в Димоне (пустыня Негев). По нему одновременно был нанесен удар 16 баллистическими ракетами в обычном снаряжении. Параллельно этот якобы «реактор» был успешно атакован множеством дронов-камикадзе. Почти тут же, 30 декабря 2021 года, государственное телевидение Ирана сообщило о запуске якобы многоступенчатой космической ракеты, на борту которой, как сказано, находились три орбитальных аппарата. Представитель министра обороны ИРИ Ахмад Хосейни сообщил, что речь идет о ракете-носителе «Симург», а запуск трех аппаратов одновременно осуществлен Ираном впервые. Таким образом, внешне все выглядело почти мирно. К тому же вскоре Тегеран объявил, будто, по его сведениям, новогодний пуск закончился неудачей. Мол, заданная скорость «Симургом» достигнута не была, спутники не вышли на заданную орбиту. Однако израильский информационно-аналитический сайт «Детали» сообщил, что на самом деле задача вывода аппаратов в космос перед организаторами испытаний и не ставилась. Просто потому, что в действительности в тот день в Иране стартовала не космическая, а баллистическая ракета большой дальности с тремя разделяющимися боевыми блоками. В таком случае логично предположить, что хотя бы один из них вполне можно снарядить ядерным зарядом. Вряд ли случайно МИД Франции мгновенно официально назвал полет таинственного «Симурга» ударом по венским переговорам.
Накануне визита президента Раиси в Москву обострилась ситуация вокруг Йемена. Хуситское движение «Ансар Аллах», которое контролирует йеменскую столицу Сану, атаковало инфраструктуру Национальной нефтяной компании Абу-Даби (ADNOC), а также строительную площадку в районе международного аэропорта столицы Абу-Даби. По последним данным, в результате возникшего на одном из объектов ADNOC пожара погибли четыре человека, еще несколько получили ранения. Власти ОАЭ потребовали от США признания «Ансар Аллах» террористической организацией, одновременно ВВС возглавляемой Эр-Риядом аравийской коалиции нанесли серию ударов по военных объектам хуситов в Сане. В результате, по сообщениям информагентств, погибли более десяти человек, в том числе гражданские лица. Ранее в этом месяце хуситы захватили судно под флагом ОАЭ в Красном море, утверждая, что оно перевозило военную технику. Абу-Даби это отрицал. Обострение может негативно сказаться на Иране, который арабские монархии обвиняют в поддержке хуситов и передаче им технологий для производства дронов и ракет
Израиль неоднократно заявлял, что не будет, сидеть сложа руки и наблюдать за тем как их главный региональный противник беспрепятственно наращивает свой ядерный потенциал и усиливает свои позиции на Ближнем Востоке. Нафтали Беннетм- премьер министр Израиля подчеркивает, что Израиль сохраняет за собой право на свободу действий в отношении Израиля, невзирая на исход венских переговоров по СВПД. В иранском вопросе Израиль пытается заручиться поддержкой двух других мощных региональных игроков – Объединенных Арабских Эмиратов и Саудовской Аравии, с которыми у Тель-Авива еще при посредничестве администрации Трампа произошло сближение. Обе страны находятся в состоянии вражды с Ираном. Таким образом, все главные союзники Ирана на Ближнем Востоке оказались в оппозиции США по иранскому вопросу. Вашингтон в первые месяцы правления Байдена давал понять, что он против намерений Израиля, грозящего разбомбить иранские ядерные объекты. Таким образом, Байден разрушил детище Трампа – антииранский военный союз США, Израиля и арабских монархий, как бы подкрепляя свои слова о том, что не примет в наследство тесные связи, установленные прежней администрацией, а будет выстраивать собственные. Такая позиция и упорство в желании любой ценой заключить новую сделку с Ираном беспокоят и Тель-Авив, Эр-Рияд и Абу-Даби. В декабре прошлого года состоялся первый в истории официальный визит в арабскую страну (ОАЭ) премьер-министра Израиля, в ходе которого стороны говорили о партнерстве перед лицом иранской угрозы. По мере того как в ближневосточном регионе растет напряженность, в самом Израиле среди экспертов в области обороны звучит мнение, что СВПД возможно, не так уж бессмысленен и мог бы послужить для отсрочки возможной войны. Госсекретарь США Энтони Блинкен заявил, что возврат к сделке отвечает требованиям безопасности не только стран Ближнего Востока, но и США. И тем не менее Блинкен оставляет и «запасной вариант». «Но если у нас не получится, мы рассматриваем другие возможные шаги», — заявил Блинкен, не уточнив, что именно имеется в виду под «другими шагами». Однако как отмечает BBC, на основании прежних высказываний Блинкена и весьма ограниченного набора других вариантов, многие наблюдатели делают вывод, что речь может идти о военном развитии ситуации.
В свое время арабские монархии настаивали, чтобы США включили обсуждение вопроса о производстве Ираном ракет и его активном вмешательстве в дела стран региона (Йемена, Ирака, Сирии, Ливана) в рамки переговорного процесса о будущем Совместного всеобъемлющего плана действий (СВПД).
Неутешительные прогнозы
Напомним, что этот документ, подписанный в 2015 году пятью постоянными членами СБ ООН и Германией с Тегераном, ограничивал иранскую ядерную программу в обмен на снятие санкций. В 2018 году США в одностороннем порядке вышли из СВПД, в ответ Иран отказался от части своих обязательств. Возобновление переговоров по иранской ядерной программе стало одним из основных внешнеполитических лозунгов предвыборной кампании Джо Байдена. Байден обещал своим избирателям разрушить все, что делал Трамп. Тот поссорился с Европой – я помирюсь с ней. Тот обещал вывести войска из Афганистана и не вывел – я быстро выведу. Тот давил на Иран – я помирюсь с этой страной. Тот вел торговые войны с Китаем – я примирюсь и с ним. Тот прекратил отношения с Кубой – я преподнесу кубинским коммунистам пальмовую ветвь, подобно другу и наставнику Обаме. В этой цепи Иран занимал важнейшее место – просто потому, что примирение с ним казалось Байдену и его команде самым реалистичным. Насчет примирения с Китаем команде Байдена быстро стало ясно, что ничего не выйдет: Си Цзиньпин дружить с Америкой не хочет. Войска из Афганистана Байден действительно вывел – да так безобразно, что мир содрогнулся. О возобновлении дружбы с кубинским режимом после массовых протестов в этой стране летом 2021г. уже не было и речи. С Францией – отношения дошли до кратковременного разрыва отношений из-за нового союза США с Австралией. Из предвыборных обещаний по внешней политике у Байдена остался только Иран. Причем ради примирения с ним нынешняя администрация США предприняла энергичные действия. Вашингтон резко охладил отношения с Саудовской Аравией, потребовав от Эр-Рияда прекратить военное вмешательство в гражданскую войну в Йемене.
Возвращаясь к возобновлению «ядерной сделки», то из всех участников переговоров в Вене с оптимизмом о них говорит только Россия. В то время как США и ЕС недовольны незначительным прогрессом и тянущими время иранцами, российские представители отмечают позитивные тенденции. «Там есть реальный прогресс, желание между Ираном и США осознать конкретные озабоченности, понять, как эти озабоченности могут быть учтены в общем пакете»,— сообщил Сергей Лавров. При этом он подчеркнул, что для достижения договоренности иранские партнеры должны быть максимально реалистичны и сотрудничать с МАГАТЭ, а западные участники переговорного процесса обязаны не создавать психологическое напряжение и публично не критиковать Иран. Однако судя по действия Иран не слишком стремиться к возобновлению «ядерной сделки». Как отмечают эксперты, седьмой раунд переговоров в Вене, проходивший в конце ноября ознаменовался тем, что иранская сторона, по сути, отказалась от компромиссов, достигнутых в ходе предыдущих шести. А к Рождеству переговоры и вовсе вернулись к исходной точке. Почему так себя ведет Иран? По мнению аналитиков, с 2018 года, когда сделка была заморожена, Иран сильно продвинулся в разработке ядерной программы и сегодня пытается просто выиграть время и специально затягивает переговорный процесс. Безусловно, избавление от санкций, который больно бьют по экономике -важный момент, но не исключено, что если иранцы вплотную подошли к созданию ядерного оружия, то экономические неудобства будут иметь для них не самое главное значение. Поэтому тактика выбранная Ираном изначально была рассчитана на затягивание времени. Кстати, и стилистика иранских официальных лиц в высказываниях о переговорах по ядерной программе, и раньше-то не отличавшаяся уважением к партнерам, при Раиси ужесточилась до предела. «Запад обязан», «американцы должны», «Иран требует», «они не имеют права» – заявления иранцев сплошь состоят из подобных выражений. Что сам Иран должен и обязан, что готов предложить и пообещать – об этом не говорится. А выдвинутое иранцами в преддверие встречи в Вене требование, чтобы ядерная сделка носила юридически обязательный характер для всех стран-участниц и чтобы все последующие американские администрации не имели права (!) из нее выйти, – это вообще по ту сторону здравого смысла. Ни одна страна в мире подобный документ подписать просто не может. «Иранская делегация вернулась за стол переговоров в бескомпромиссном настроении», – пишет сайт ВВС. А как возможны переговоры без компромиссов? Круг американской внешней политики замкнулся. Иран не принял американских ухаживаний и только ужесточил свои позиции. И вот теперь Блинкен не исключает военного ответа на ядерные приготовления Ирана. А пока в Вене американцами совершаются ритуальные действия только ради сохранения лица – чтобы можно было заявить: видите, мы же пытались, делали, что могли, но они (иранцы) отказались от мирного решения проблемы. Не может же Байден открыто признать, что его внешнеполитический курс в целом, в том виде, в котором он предлагался избирателям, был ошибочным. И это касается не только Ирана. А вот для России использовать шанс на большую политическую игру с американцами вокруг еще и иранской ядерной проблемы… Допустим, обещая учесть хотя бы часть их и израильских озабоченностей на Ближнем Востоке в обмен на большую «чуткость» Вашингтона к нуждам России, скажем, на «украинском» направлении? Почему— нет?
Жизнеспособна ли ось Москва-Тегеран?
Весь девятнадцатый век и значительную часть двадцатого Иран находился под натиском Российской империи, а затем и СССР, которые брали под контроль его территорию и влияли на его политику. Стремление восстановить суверенитет от посягательств США и Великобритании и противостоять атеистическому Советскому Союзу стало одной из причин Иранской революции 1979 года. И вот теперь из навязчивого великодержавного соседа Россия превратилась в желанного стратегического партнера. И иранцы, обладающие хорошей исторической памятью, об этом не забывают..
Нынешний визит в Москву президента Ирана Эбрахима Раиси был обставлен, как визит самого высокого уровня. В первый день президент Ирана встретился со своим российским коллегой Владимиром Путиным. Во второй — выступал перед депутатами Государственной Думы, стал почетным профессором Московского университета. На встречи с президентом России Эбрахим Раиси отметил, что отношения с Россией будут «стратегическими», а не «кратковременными или позиционными» и что «в нынешних очень исключительных условиях, когда идет противостояние односторонним действиям Запада, в том числе Соединенным Штатам, мы можем создать синергию в нашем взаимодействии». Кроме того, иранская сторона передала своим российским коллегам «документ о стратегическом сотрудничестве между двумя странами, который может определить перспективу как минимум на 20 лет вперед». Он очень напоминает нам договор о всестороннем сотрудничестве, подписанный министрами иностранных дел Ирана и Китая в марте 2021 года, согласно которому Пекин обязался на протяжении 25 лет инвестировать в иранскую экономику 450 миллиардов долларов. В свою очередь президент России на встрече с иранским лидером раскрыл характер отношений между двумя странами, заявив: «На международной арене мы сотрудничаем очень плотно. Я уже не говорю о том, что благодаря нашим усилиям в значительной степени удалось помочь сирийскому правительству преодолеть угрозы, связанные с международным терроризмом. Сейчас, конечно, и вас, и нас беспокоит ситуация, которая складывается в Афганистане. Мне бы хотелось обсудить все эти вопросы с Вами, узнать Вашу позицию по этим проблемам. И конечно, мне очень важно узнать Вашу позицию по СВПД».
Скорее всего, мы не узнаем, о чем на самом деле говорили президент России Владимир Путин и президент Ирана Эбрахим Раиси. Подробности переговоров президента Путина и его гостей всегда засекречены. Однако создается впечатление, что, несмотря на внешнюю помпу и высокопарные слова о совместной синергии в противостоянии Западу большого прорыва в двусторонних отношениях не произошло. Каждая из сторон играла в свою игру. И все темы обсуждения носили, скорее всего, исключительно текущий и точечный характер. Например, и Путина, и Раиси не мог не волновать турецкий «марш» на восток, который меняет балансы в Закавказье и Средней Азии, что, понятно, сильно нервирует оба режима. В свете последних событий в Казахстане тема региональной стабильности становится еще более актуальной, так как проблемы, схожие с казахскими, есть у всех бывших республик советской Средней Азии. И понятно, что Турция мониторит обстановку и всегда находится на низком старте. С другой стороны Россия не может допустить появление у Ирана ядерного оружия. Поскольку это будет цепная реакция и та же Турция поставит вопрос о создании своего ядерного потенциала. А это России вблизи своих границ очень не надо.
Не может Россия не отметить, что Иран активно заявляет о себе на Кавказе. Тегеран выдвинул собственную мирную инициативу в разгар войны в Нагорном Карабахе в 2020 году. После прекращения огня, достигнутого при посредничестве России, Иран поддержал формат «3+3», предложенный Турцией механизм регионального сотрудничества, который бы объединил три кавказских государства с Россией, Ираном и Турцией. Данный механизм более чем похож на опробованное тремя державами в Сирии сочетание сотрудничества и военных усилий Надо сказать, что кавказские государства, в особенности Грузия, прохладно восприняли это предложение. В отсутствие противовеса в виде Запада или других влиятельных игроков они по-прежнему настороженно относятся к стремлению Ирана, России и Турции доминировать в регионе.
Однако для Азербайджана и Армении Иран является еще и главным экспортным рынком в регионе Персидского залива. Обе страны по-прежнему весьма заинтересованы в создании на юге транспортной инфраструктуры, которая способствовала бы освоению более широких рынков стран Персидского залива.
Скорее всего, не обошли стороной президенты и войну в Сирии, где обе стороны поддерживают одну сторону – президента Башара Ассада. И хотя и Москва, и Тегеран являются конкурентами, которые хотят закрепиться в Сирии ситуативно они должны действовать совместно, не давая той же Турции укрепиться. Ведь в отличие от Тегерана, в Сирии Турция выступает противником Москвы, поддерживающая сирийскую оппозицию, которая выступает за свержение Башара Асада.
Конечно, у России есть большой соблазн, на фоне непримиримости нынешнего руководства Ирана превратить его в аналог Польши наоборот, которая будет постоянно находиться на передовой борьбы с США. Но и здесь боюсь, что Кремль ожидают разочарование. От Тегерана не стоит ожидать безоглядной ориентации только на Россию и Китай. Иран будет укреплять свое региональное и международное влияние и посредством работы над перезаключения СВПД, которое даст возможность Ирану нарастить экспорт энергоносителей и тем самым улучшить свое экономическое положение. Весьма любопытно, что через несколько дней после визита Раиси в Москву Иран впервые заявил, что открыт для прямых переговоров о своей ядерной программе с Соединенными Штатами, которые в свою очередь также заявили, что готовы к прямым переговорам «в срочном порядке». Вашингтон неоднократно заявлял, что предпочел бы вести переговоры напрямую. Министр иностранных дел Ирана заявил, что Тегеран рассмотрит такую возможность, если она окажется ключом к «хорошему соглашению». «Если в ходе переговорного процесса мы придем к тому, что для достижения хорошего соглашения с твердыми гарантиями потребуется определенный уровень переговоров с США, мы не будем игнорировать это в нашем рабочем графике», – сказал министр иностранных дел Хоссейн Амир Абдоллахиян. Представитель Госдепартамента США после комментарий Ирана заявил, что Соединенные Штаты «готовы встретиться».
«Мы давно придерживаемся позиции, что было бы более продуктивно взаимодействовать с Ираном напрямую как по переговорам по СВПД, так и по другим вопросам», – отметил Нед Прайс. И это звучит, как «привет» России, которая всегда поддерживала Иран на переговорах по СВПД,
Кроме того, есть еще несколько косвенных моментов, которые указывают на сложные итоги переговоров. Например, поставки российского вооружения в Иран, эксперты в комментариях для американских СМИ высказывали предположение о возможном предоставлении Тегерану кредита на несколько миллиардов долларов на поставку оружия из России. В частности, Исламскую республику интересуют истребители Су-35 и ЗРК С-400. На этом фоне появились неофициальные, но уж очень настойчивые сообщения о том, что одним из главных итогов переговоров стало решение о выделении Ирану кредита в $5 млрд. на закупку российского же вооружения, а именно истребителей Су-35. Однако пресс-секретаря Путина Дмитрий Песков заявил: «Я оставлю без комментариев это. Вопросы военно-технического сотрудничества мы никак не комментируем».Как отмечают эксперты, существует такая схема. Москва сама финансирует крупные контракты с зарубежными странами. Считается, что это инвестиции вдолгую, позволяют занять важную нишу, загрузить заказами отечественную промышленность и в перспективе получить большую прибыль. Схема эта не бесспорная. Хорошо, если клиент богатый и ему есть чем отдавать или хотя бы обслуживать эти кредиты. Если же нет, тогда возникают серьезные риски не вернуть потраченное.
Так же, похоже, не получил Тегеран и внятных ответов по экономическому сотрудничеству. Напомним, что накануне Эбрахим Раиси сообщил, что Тегеран передал Москве проект соглашения о стратегическом сотрудничестве сроком на 20 лет, а министр нефти Джавад Оуджи заявил, что иранская сторона договорилась с российскими компаниями о разработке газовых и нефтяных месторождений, строительстве нефтеперерабатывающих заводов, а также передаче технологий и технологического оборудования. О каких компаниях шла речь, не сообщалось, но иранцы, судя по заголовкам в СМИ, воодушевлены прошедшими переговорами.
Однако, как сообщает российский «Коммерсант», в российских экспертных кругах считают, что никакого интереса к Ирану у нефтегазовых компаний нет, а в инфраструктурных проектах Россия сильно уступает Китаю, как в компетенциях, так и в возможностях финансирования. То есть никакой крупный российский частный бизнес в Иран не придет. Одна из причин — это санкции США. Так, в 2018 году «Зарубежнефть», единственная российская компания, получившая контракт в Иране на разработку месторождений Абан и Западный Пейдар, продала ФГУП «Промсырьеимпорт» Минэнерго РФ свою иранскую структуру «ЗН Восток». И как раз «Промсырьеимпорт», попавший в том же 2018 году под санкции США по подозрению в поставках иранской нефти в Сирию, может быть кандидатом на работу в Иране, как и другие компании, которые уже под санкциями.
И хотя официальные иранские СМИ заявляют, что ось «Тегеран-Москва» это мост в новое будущее, многие не разделяют этот тезис, ибо по большому счету для характеристики внешней политики Ирана больше подходит перефразированная народная мудрость: «На Китай, и Россию надейся, а сам не плошай!».
