Громким событием, о котором в начале ноября говорили все мировые СМИ, стала информация о том, что в президентских выборах в Ливии, которые пройдут в декабре, намерен участвовать Сейф аль-Ислам Каддафи — второй сын бывшего лидера страны Муамара Каддафи. Сейф аль-Ислам представил заявление на участие кандидатом в президентских выборах в региональную избирательную комиссию в городе Себха. Правдой в самой Ливии к этому отнеслись без должного понимания. Сначала военный прокурор Ливии заявил, что его ведомство уже официально попросило избирательную комиссию приостановить участие сына Каддафи в выборах, а затем Верховный избирком Ливии отклонил заявку Сейф аль-Ислама Каддафи, на участие в президентских выборах. Надо сказать, что передачу документов на регистрацию Каддафи-младший обставил театрально. Он предстал перед камерой в традиционной ливийской одежде и процитировал один из стихов Корана: «Рассуди между нами и нашим народом по справедливости, ведь Ты — Наилучший из судей». Как отмечают эксперты, налицо были значительные перемены в его имидже. Во времена правления Каддафи Сейф-аль-Ислам как правило появлялся перед журналистами в западной одежде. Он обучался на Западе, и в 2005 году был назначен членом Глобального форума мировых лидеров, независимой некоммерческой организации из Швейцарии, к которой в разные годы причисляли основателя Facebook Марка Цукерберга, основателя Google Сергея Брина, а также премьер-министра Новой Зеландии Джасинду Арден и президента Франции Эммануэля Макрона. Некоторые эксперты связывали с ним надежды на либерализацию ливийского режима. Однако после убийства Муамара Каддафи Сейф-аль-Ислам тоже был пленен и приговорен к смерти за преступления, совершенные во время попыток официального режима подавить восстание. Он провел за решеткой шесть лет. Позднее смертный приговор был отменен. Несмотря на то, что трибунал в Гааге по-прежнему считает его официальным подозреваемым, он постепенно стал возвращаться в ливийскую политику.
В недавнем интервью New York Times Сейф-аль-Ислам выразил уверенность, что мог бы объединить страну в момент, когда ностальгия по эпохе его отца, кажется, достигает пика. Как и многие сегодня в Ливии, он считает «арабскую весну» провалом и оправдывает политику Муаммара Каддафи. «Они изнасиловали страну — она на коленях. Нет денег, нет безопасности, нет жизни. Пойдите на автозаправочную станцию — вы не найдете дизеля. Мы экспортируем нефть и газ в Италию — освещаем половину страны — а у нас на родине часто нет света. Это не просто поражение, это фиаско», — говорил сын полковника Каддафи о революции 2011 года. Как отмечает Би-би-си, мнения по поводу возвращения в политику сына Каддафи прямо противоположны, но его заявка на президентский пост никого не удивила, поскольку он, так или иначе уже некоторое время пытался вернуться на политическую сцену Ливии.
О Каддафи, правда, уже об отце, тоже вспоминали в Ливии. 20 октября 2021 года исполнилось 10 лет с момента убийства Муаммара Каддафи. В этот день в 2011 года, в Ливии на шоссе вблизи своего родного города Сирт после ранений и пыток он был убит повстанцами. С этого момента начался отсчет Ливии без Каддафи. Десять лет спустя не только Ливия, но и многие затронутые ливийскими событиями соседние страны Африки все еще безуспешно пытаются найти выход из состояния перманентного насилия, прямо или косвенно вызванного падением режима Каддафи.
Настоящий полковник
Чтобы понять, какую роль Каддафи сыграл в жизни ливийского народа, необходимо совершить небольшой экскурс в историю. После Второй мировой войны территория современной Ливии находилась под контролем Великобритании и Франции. В 1951 году, согласно решению Генассамблеи ООН, Ливия была объявлена независимым государством во главе с королём Идрисом I. Первые годы ливийской монархии не отличались ничем особенным от жизни в соседних государствах. Но в 1959 году в стране были найдены значительные залежи нефти, которые сыграли позитивную роль в улучшении финансового положения страны. Однако карман простых ливийских граждан от этого не стал шире, так как доходы от продажи «чёрного золота» сконцентрировались в руках монарха и его приближённых, что естественно вызывало массовое недовольство. Кроме того, народ был недоволен военным присутствием стран Запада в стране, что, по сути, стало повторением политики колониализма. В результате чего в 1969 году в Ливии произошла революция, в ходе которой монархия была свергнута, а к власти пришли военные во главе с Муаммаром Каддафи.
Придя к власти, Муаммар Каддафи первым делом решил избавиться от западного влияния в стране. В 1970 году с территории Ливии были эвакуированы английские и американские военные базы, а также изгнаны итальянские поселенцы. Кроме того, страну покинули все западные нефтяные компании, в результате чего все доходы от продажи нефти пошли на благо страны. Также в стране прошла национализация иностранных банков и земельной собственности, что в конечном итоге принесло свои плоды.
Каддафи прославился своими экстравагантными нарядами, эксцентричным поведением и разработкой «Третьей всемирной теории», критиковавшей капитализм вместе с марксизмом. Государство официально называлось Великой Социалистической Народной Ливийской Арабской Джамахирией. Слово «джамахирия» придумал сам Каддафи. С арабского языка его можно перевести как «власть масс». В 1977 году ливийский лидер объявил, что государства в привычном виде больше нет, и теперь каждый гражданин участвует в свободном самоуправлении народа. С виду полуанархическая концепция стала ширмой для режима ничем не ограниченной власти Каддафи. Джамахирия сочетала черты просоветской диктатуры и классической восточной монархии. Господствовала левореволюционная риторика, велись прогрессивные реформы. Каддафи большое внимание уделял системе образования. В 1968 году лишь 27% ливийцев являлись грамотными. За первые десять лет нахождения у власти Каддафи в стране было построено более 200 библиотек, несколько десятков культурных центров и спортивных секций. Образование в стране стало бесплатным, а зарубежные стажировки проводились за счёт государства. В результате чего десятилетие спустя число грамотных ливийцев возросло в 2 раза и составило уже 51%. В области жилищной политики правительство Каддафи также достигло больших успехов. В период с 1970 по 1980 году в стране было построено более 180 тысяч квартир, что дало возможность обеспечить жильем около 80% нуждающихся, которые доселе жили в подвалах и палатках.
В Ливии были созданы все условия для начала сельскохозяйственного бизнеса. В случае, если любой ливиец хотел основать фермерское хозяйство, он получал дом, землю, скот и семенной фонд без уплаты каких-либо налогов. Матери получали социальное пособие для новорождённых детей. Ливийка, родившая ребёнка, получала пособие в размере 7000 долларов для себя и новорождённого. Электроэнергия предоставлялась гражданам Ливии бесплатно. Это значит, что никаких счетов за электричество просто не существовало! В области здравоохранения в Ливии был совершён настоящий рывок. Став главой государства, Каддафи сделал медицину в стране абсолютно бесплатной. Кроме того, были подняты зарплаты мед.персонала, в результате чего простая медсестра в Ливии получала около 1000 долларов. К тому же, большое внимание Каддафи уделял демографической политике. В результате чего за 42 года правления Каддафи население Ливии утроилось, смертность детей уменьшилась в девять раз, средняя продолжительность жизни возросла с 51 года в 1968 году до 75 лет в 2011 году. Кроме того, существенных успехов Ливия того времени достигла в области экономического благополучия граждан, поддержки малого и среднего бизнеса. В 2010 году индекс развития человеческого потенциала в Ливии составлял 0,755, а ВВП на душу населения — 14878 долларов. Уровень грамотности достигал 82% (среди мужчин — 96,5%, один из лучших показателей в регионе). Да, безработица составляла около 20%, однако основной её причиной было не отсутствие рабочих мест, а нежелание ливийцев работать (которые в дальнейшем перешли в стан повстанцев). Трудились в стране гастарбайтеры, прибывающие из арабских, африканских или даже европейских государств.
При этом и проблем в Ливии было предостаточно. Власти джамахирии используя в своей идеологии ислам, опирались на родоплеменные ливийские традиции. Централизованным суверенным государством Ливия стала только в 1951 году. Веками три её исторические области, северо-западная Триполитания, южный Феззан и северо-восточная Киренаика, жили обособленно друг от друга. Полноценные государства здесь заменяла власть племенных вождей.
Каддафи использовал это в своих интересах, действуя по принципу «разделяй и властвуй». Будучи уроженцем Триполитании, лидер джамахирии заботился о западных провинциях больше, чем о южных и восточных. Это только усиливало застарелую неприязнь между историческими областями и отдельными племенами внутри них. Силу кланов в Ливии показывает пример застарелой вражды между жителями городов Бени-Валид и Мисурата. Бенивалидцы пользовались при джамахирии привилегиями и считались верными каддафистами. В Мисурате это порождало антиправительственные настроения. В 2011 году город стал одним из немногих мест на западе Ливии, где восстание против Каддафи поддержали с первых же дней. Жителей Киренаики раздражало, что большую часть ливийской нефти добывали у них, но доходы забирал себе ненавистный Триполи. Несмотря на внешние порядок и процветание, Ливия в годы джамахирии оставалась расколотой и потенциально нестабильным обществом.
Каддафи не терпел никакого инакомыслия, пережил с десяток покушений, регулярно устраивал клоунские выходки при общении с мировыми лидерами, попеременно изображал из себя то простого «малограмотного» бедуина, живущего в шатре, то панарабского или панафриканского героя-мессию, носил в разное время титулы вроде «Короля королей Африки» и даже побывал избранным председателем (в 2008 году) Африканского союза. А также писал всякие «Зеленые» и «Белые» книги, в которых излагал свои мысли касательно мироустройства, предназначения человека на Земле и «личного общения с Аллахом».
К 2011 году режим Каддафи зашёл в идеологический тупик. Фактический глава джамахирии по-прежнему позиционировал себя как «лидера революции», хоть и находился у власти почти полвека. Всё это время Ливия жила как государство-рантье в условиях несменяемой власти и коррумпированной правящей элиты. Среди ливийцев возник запрос на перемены, но Каддафи отрицал саму возможность пересмотра своего курса. В памяти всего остального мира он в первую очередь останется правителем, десятилетиями поддерживавшим чуть ли не все экстремистские группировки, выступавшие против демократических стран, Запада в первую очередь, лично ответственным за множество кровавых терактов во второй половине XX века. И человеком, надолго сделавшим свое государство изгоем на мировой арене. Покойный президент США Рональд Рейган, например, всегда называл Каддафи «главным бешеным псом Ближнего Востока».
Падение джамахирии
15 февраля 2011 года, на волне «арабской весны», в главном городе Киренаики Бенгази начались стихийные акции протеста. Поводом для них стал арест адвоката Фатхи Тербиля, защищавшего интересы родственников репрессированных по политическим мотивам ливийцев. Власти бросили на разгон беспорядков вооружённые подразделения, и среди них произошёл раскол. Так называемые «катибы», элитные части из наёмников, оставались верны джамахирии. А регулярные армейские подразделения одно за другим перешли на сторону протестующих. Акции протеста превратились в вооружённое восстание. Режим джамахирии пал во всей Киренаике, а мятежные анклавы появились и в считавшейся верной Каддафи Триполитании. 26 февраля 2011 года восставшие провозгласили в Бенгази альтернативное правительство Переходный национальный совет. Его возглавил перебежавший от Каддафи министр юстиции Мустафа Абд-аль-Джалиль. За следующие несколько недель ПНС единственной законной властью в Ливии признали ключевые внешние партнёры: Франция, Италия, Катар и Кувейт. Катарские представители первыми помогли вооружённой оппозиции восстановить на удерживаемой территории добычу и экспорт нефти. С конца марта повстанцев поддерживала военная авиация стран НАТО. Мятежники отстояли взятые под контроль территории. В мае 2011 года противники Каддафи после ожесточённой трёхмесячной битвы удержали свой анклав в Триполитании — город Мисурату. Затем они сами перешли в наступление. Победа при Мисурате, как его называли, «ливийский Сталинград», стала важным пропагандистским успехом ПНС. Город считался деловой и технологической столицей Ливии, и обороняли его от каддафистов не профессиональные военные, а вчерашние инженеры, программисты и бизнесмены. Ливийская оппозиция убедила мир, что образованные и успешные ливийцы воюют против Каддафи, а защищают тирана только наёмники да полудикие кочевники. В Ливийской войне 2011 года обе стороны продолжали боевые действия в масс-медиа. «Говорящие головы» каддафистов и мятежников регулярно преуменьшали неудачи и преувеличивали победы своих войск. Противников они обвиняли в военных преступлениях и использовании иностранных наёмников, а неприятельских лидеров преждевременно хоронили или отправляли в эмиграцию.
С июля каддафисты терпели одно поражение за другим, отступая на восток. 28 августа 2011 года повстанцы взяли столицу страны Триполи. В октябре они захватили два последних оплота лоялистов — восточноливийские города Бени-Валид и Сирт. К этому времени ПНС получил широкое дипломатическое признание: не только от США, стран Евросоюза и Лиги арабских государств, но и от России, Индии и Китая.
20 октября 2011 года в родном для себя Сирте в плен боевикам ПНС попал Муаммар Каддафи, вместе с сыном Мутазимом и ближайшим соратником Абу Бакром Юнис Джабером. Мятежники сначала поиздевались над свергнутым лидером и близкими ему людьми, снимая пытки на видео, а затем расстреляли всех троих.
Как полагает Фуад Аджами, известный американский востоковед, профессор университета Джонса Хопкинса, причины революции против Муаммара Каддафи и последовавшей за ней гражданской войны в Ливии следует искать не столько в экономической, сколько в политической жизни страны. По его словам, за годы правления Каддафи Ливия, хотя благосостояние населения ее в целом понемногу увеличивалось, превратилась в безжалостную тиранию, в которой львиная доля богатств оседала у правителя и его многочисленных детей. Из-за самовлюбленности Каддафи, продолжает Аджами, недовольство гнетом и унижениями в среде ливийцев стремительно росло: «Страх парализовал эту страну, в которой разные революционные комитеты всегда были над законом, а шутовство и постоянные эксцентричные выходки Каддафи, его шатер, который он всегда брал с собой, пугающие разглагольствования на международных форумах, целая бригада женщин-телохранителей в консервативном мусульманском обществе и прочее подобное соседствовали с диким террором против любых недовольных, отважившихся выступить против его деспотии».
Тем не менее, восстание против Каддафи начавшееся под демократическими лозунгами в 2011 году на фоне общих событий «арабской весны», в итоге привело к фактическому распаду Ливии на большое количество самостоятельных государственных образований, а также к стремительному росту на территориях соседних стран влияния идей экстремизма и радикального исламизма. Сама Ливия раскололась по региональным, историческим и «идеологическим» границам – в то время как за контроль над этой очень богатой нефтью страной продолжают бороться различные вооруженные группировки, поддерживаемые теми или иными иностранными покровителями, от Турции, России и Саудовской Аравии с ОАЭ и Египтом до Франции и Италии.
Анархо-феодализм на развалинах джамахирии
В конце октября 2011 года война противников и сторонников Каддафи завершилась падением Ливийской джамахирии. Последние из каддафистов, правда, ещё в течение полугода вели партизанскую войну. Победители начали строительство в Ливии нового государства. И здесь их ждали трудности.
При прежнем режиме личность Каддафи выступала и государственной идеологией, и верховным органом, и источником власти одновременно. В джамахирии под официальным запретом находились любые политические партии, не проводились свободные выборы на альтернативной основе, не работал постоянно действующий парламент. Беспощадно преследовалась любая оппозиция, от исламских фундаменталистов до светских либералов. У Ливии даже не было конституции. Поэтому ПНС объективно не мог просто взять и демократизировать прежний режим.
Государственному строительству мешала и неоднородность победившего лагеря. Там были и переметнувшиеся соратники бывшего лидера, и вернувшиеся из эмиграции деятели, и исламисты. Последние делились на умеренных поборников мусульманских традиций и более радикальные элементы, близкие к «Исламскому государству» и «Аль-Каиде».
Ещё до победы над Каддафи повстанцы сводили счёты друг с другом. 28 июля 2011 года на пути в Бенгази при невыясненных обстоятельствах погиб командовавший армией мятежников генерал Абдул Фатах Юнис. Перебежавшего из близкого окружения Каддафи офицера предположительно убили боевики-исламисты, мстя Юнису за расправы над их единомышленниками в прошлом. В 2011-2012 годах ливийское общество раскололось одновременно по нескольким осям. Приверженцы светскости повели борьбу с исламистами, а сторонники унитарного государства — с федералистами. Почти во всех провинциях и крупных городах появились правительства с собственными армиями. Фактически самостоятельными стали населённые племенами кочевников южные окраины страны.
Двухпарламентская республика
Ливийцы пытались восстановить единую государственность. 7 июля 2012 года в стране прошли первые за полвека свободные выборы во временный парламент, Всеобщий национальный конгресс. Секулярные центристы из Альянса национальных сил победили исламистскую Партию справедливости и развития.
Международный резонанс получили ливийские события 11-12 сентября 2012 года. Во втором по значению городе страны Бенгази вооружённые экстремисты из местной «дочки» «Аль-Каиды» атаковали консульство США, где находился американский посол Кристофер Стивенс. Нападавшие подожгли здание, дипломат погиб в огне. Сторонники светскости проработали в Конгрессе вместе с исламистами меньше года. 5 мая 2013 года Партия справедливости с помощью независимых депутатов продавила люстрационный закон. Документ запрещал бывшим деятелям джамахирии занимать любые посты в новом Ливийском государстве. Нужный итог голосования по проекту обеспечили окружившие здание парламента вооружённые боевики. Люстрационный закон ударил по светским силам, поскольку почти все их представители работали в госструктурах при Каддафи. Весной 2013 года они вынужденно покинули Конгресс.
Победа исламистов оказалась пирровой. Той же весной 2013 года временное ливийское правительство постановило Конгресс передать власть постоянному парламенту — Палате представителей. 25 июня 2014 года граждане республики избрали депутатов в Палату. Голосование прошло при игнорировании сомнительного люстрационного закона, и светские партии снова победили на выборах. Ливийские исламисты не признали результаты голосования. 8 августа 2014 года их представители на собрании в Триполи объявили себя Новым Всеобщим национальным конгрессом. Палата представителей в ответ переехала работать на самый восток страны — в контролируемый самым влиятельным из полевых командиров фельдмаршалом Халифой Хафтаром город Тобрук. Первым делом Палата объявила все лояльные конкурентам формирования террористическими, поручив Хафтару их ликвидацию.
В молодости Халифа Хафтар был близким соратником Каддафи, участником антимонархического переворота 1969 года. В 1987 году, после неудачной для Ливии войны с соседним Чадом, старые друзья рассорились. Хафтар бежал из страны, его заочно приговорили к смерти. Обратно в Ливию он вернулся только с началом восстания против бывшего друга.
Примирить два враждующих парламента попытался Совет Безопасности ООН. 2 января 2016 года под его эгидой начало работу временное Правительство национального согласия под председательством бывшего чиновника времён джамахирии Фаиза Сараджа. Первоначально новый орган признавали оба конкурирующих парламента. Затем правительство Сараджа перешло на происламистские позиции, став партнёром Нового Конгресса и оппонентом для Палаты представителей. Конфликт между Триполи и Тобруком вышел на новый уровень.
К 2015 году в Ливии окончательно установилась анархия. В стране одновременно действовало два парламента, несколько правительств и с десяток вооружённых групп. В Триполи и Бенгази шли постоянные уличные бои. Мисурату иностранные наблюдатели сравнивали со средневековой Венецианской республикой. Местные ополченцы превратили «ливийский Сталинград» в обособленный город-государство. Ситуацию осложнило появление в Ливии представителей группировки «Исламское государство». Это были как этнические ливийцы, так и выходцы из других арабских стран, раньше воевавшие против Каддафи и режима Башара Асада в Сирии. В начале 2015 года боевики ИГ контролировали часть средиземноморского побережья на границе Триполитании и Киренаики со «столицей» в городе Сирт. Эта часть Ливии больше остальных пострадала в гражданской войне, и захватить власть здесь было проще всего. Боевики ИГ подавили несколько народных восстаний и пытались «зайти» в ключевые ливийские города. Из Бенгази исламских фундаменталистов вытеснила верная фельдмаршалу Хафтару Ливийская национальная армия, объединившая сторонников светского развития Ливии. В 2016 году армия Хафтара при поддержке американской авиации нанесла ИГ ряд новых поражений. К зиме 2017 года «республика» радикальных исламистов в Ливии перестала существовать. Остатки боевиков, укрылись на пустынном юге страны. Успехи в борьбе с ИГ и другими группировками исламистов повысили популярность фельдмаршала Хафтара внутри Ливии и заставили присмотреться к нему за рубежом. Де-факто правящего, уже шесть лет западной Ливией Хафтара стал поддерживать соседний Египет, ключевое государство Северной Африки.
Своих симпатий к военачальнику проявляет Россия, с его влиянием считаются США и Евросоюз. А его конкурентов из Триполи спонсируют Турция и Катар. Фактор иностранных интересов в богатой нефтью стране и без того осложняет запутанную ситуацию. Правительство Сараджа позиционирует себя как единственную легитимную власть, а своих оппонентов — как вооружённых мятежников. Хафтар объясняет свои действия необходимостью защищать всенародно избранный парламент и бороться с исламистами и их пособниками. От компромиссов обе стороны отказываются.
С апреля 2019 года фельдмаршал Хафтар пытался взять столицу Триполи и закончить затянувшуюся войну. Ему удалось установить контроль над основными месторождениями углеводородов и завязать бои за окраины столицы. Однако прямое военное вмешательство Турции переломило ситуацию и заставило ЛНА отступить с захваченных позиций на сотни километров к востоку. Турция подписала несколько крупных экономических соглашений с правительством национального согласия (ПНС) и прислало ему военную помощь: многочисленные ударные беспилотники Bayraktar. Транспортные самолеты ВВС Турции ежедневно совершали рейсы в Ливию. В соцсетях появились сообщения, что Анкара планирует использовать недавно отбитую у Хафтара ливийскую авиабазу Аль-Ватийя для базирования своих истребителей F-16 В свою очередь, не прекращали свою поддержку и союзники ЛНА. Объединенные Арабские Эмираты снабжают Хафтара бронетехникой, беспилотниками и средствами ПВО. В конце апреля на одной из авиабаз ЛНА были замечены истребители МиГ-29, которых ранее не было у Ливии. Самолеты этого типа состоят на вооружении армии Египта. К сентябрю 2020 года в боях между двумя сторонами наступило затишье и обнаружилась нестабильность обеих режимов, которых ливийцы винят в провале борьбы с коронавирусом, коррупции, росте цен и перебоях с электричеством. Уличные акции прошли как на западе страны, который контролирует признанное ООН Правительством национального согласия (ПНС) Файеза Сарраджа, так и на востоке, удерживаемом Ливийской национальной армией (ЛНА) генерала Халифы Хафтара. Митинги, стычки и внутриполитическая борьба привели к отставке сразу двух правительств: о своей отставке заявил Саррадж, а ранее свой пост покинул и глава альтернативного правительства Абдалла Тани, союзник Хафтара. Правда к концу сентября Саррадж передумал покидать свой пост и отозвал свое заявление об отставке. А 23 октября 2020 года в Женеве противоборствующие стороны в Ливии подписали соглашение о прекращении огня. Там же в феврале 2021 года 75 делегатов Ливийского форума политического диалога (ЛФПД) выбирали новое единое руководство страны из 45 человек, выдвинувших свои кандидатуры на должности главы Президентского совета и премьер-министра. Первоначально предполагалось, что победители должны набрать 70% голосов выборщиков в одной из коллегий, каждая из которых представляла интересы регионов Ливии (Триполитании, Киренаики и Феццана). Этого не удалось никому, и делегаты приступили ко второму способу голосования. В течение двух дней были сформированы четыре списка по четыре имени в каждом: глава Президентского совета, два его заместителя и премьер-министр. Голосование проводилось в два тура. Во второй тур вышли два списка. В первом на пост главы Президентского совета претендовал Агила Салех, а на пост премьер-министра — Фатхи Башага. Именно они считались фаворитами. Предполагалось, что союз столь ярких политиков, представляющих восток и запад страны и поддерживаемых с одной стороны Москвой и Каиром, а с другой Анкарой, не может проиграть. Но победила совсем другая четверка. Премьер-министром стал уроженец Мисурата, председатель совета директоров Ливийской холдинговой компании по развитию и инвестициям (LEDCO) и основатель движения «Ливия будущего» Абдель Хамид Дбейба. Президентский совет возглавил Мухаммед аль-Манфи, представляющий Киренаику. Ранее он был послом Правительства национального согласия в Греции. Был объявлен Афинами в декабре 2019 года персоной нон грата после того, как Триполи и Анкара подписали Меморандум по морским зонам. Будучи выходцем из Тобрука, он тем не менее не поддерживал Халифа Хафтара. Вице-президенты — Муса аль-Куни (от Феццана) и Абдалла Хуссейн аль-Лафи (Триполитания). Задача новых властей Ливии была довести страну до намеченных на 24 декабря парламентских и президентских выборов, а также успеть провести до этого референдум по конституции.
Один из самых острых вопросов на ближайшие дни — реализация соглашения о прекращении огня. Напомним, что, согласно документу, к 23 января из Ливии должны были быть выведены все иностранные военные и наемники, число которых, по оценке и. о. спецпредставителя генсека ООН по Ливии Стефани Уильямс, насчитывало, по меньшей мере, 20 тыс. человек. Прежде всего, речь шла о турецких военных, сирийских наемниках, привезенных в Ливию, как Турцией, так и Россией, а также наемниках из Чада, Судана и «ЧВК Вагнера».
После избрания новых руководителей глава Правительства национального согласия Ливии Файез Саррадж покинул страну и передал полномочия своему заместителю Ахмеду Майтигу. Несмотря на опасения, что фельдмаршал не признает новую власть, Халифа Хафтар лично подтвердил избранному главе Президентского совета поддержку со стороны военных на востоке. В марте 2021 года новые власти Ливии принесли присягу и официально приступили к работе. И Триполи и Тобрук вроде бы передали свои полномочия временному правительству – до президентских выборов в декабре 2021 года. При этом политическая ситуация в Ливии меняется почти каждый день. Например, в соответствии с местными законами и Файез Фарадж, и Халифа Хафтар за три месяца до выборов формально оставили все посты и должности, чтобы выдвинуть свои кандидатуры на пост главы государства на выборах 24 декабря. Голосование должно было состояться еще весной 2019 года, но было отложено после начала наступление армии Хафтара на Триполи – отбитого при помощи Турции. А 21 сентября ливийский парламент выразил вотум недоверия Правительству национального согласия Абдель Хамида Дбейбы. Это правительство было утверждено в марте и, как предполагалось, должно было проработать до декабрьских выборов.
Говоря о 10 годах после убийства Муаммара Каддафи можно лишь с горечью констатировать, что страна фактически распалась на несколько территорий. К 2021 году в Ливии образовалось фактически два правительства, которые в качестве переговорных сторон признает международное сообщество. Одно из них заседает в Тобруке под руководством главнокомандующего Ливийской национальной армией фельдмаршала Халифы Хафтара. Другое, находится в столице страны Триполи (Новый всеобщий национальный конгресс). До октября 2020 года они яростно воевали друг с другом, причем армия Хафтара уже стояла у пригородов Триполи. Однако эти две силы контролировали отнюдь не всю территорию страны, На волне гражданской войны в Ливии появилось ИГ Различные территории, подконтрольные тем или иным племенам, объявили о своей автономии. Именно Ливия в 2015 году стала воротами в Европу для огромного потока мигрантов, потому что здесь просто не было власти, которая могла бы контролировать беженцев. Для экономики Ливии последствия оказались разрушительными. По сравнению с 2010 годом ВВП страны, в расчете на душу населения сократился более чем в два раза. Если раньше Ливия находилась на 60-м месте по этому показателю, то в 2019 году — уже на 120-м ($4800). Страна откатилась на уровень 1970-х годов. Инфраструктура государства фактически разрушена. Только в 2011 году стоимость ее восстановления оценивалась в $14 млрд. Средства на зарубежных счетах, принадлежащие стране ($150 млрд.), заморожены и фактически потеряны для ливийцев, констатируют эксперты. Доходов от нефтяных ресурсов больше нет. Они либо захвачены террористами, либо добыча там заморожена. В декабре этого года Ливию ждут президентские выборы, и борьба за власть не окончена.
Выборы президента: лучик надежды или погружение в трясину?
Сегодня многие и в Ливии, и за ее пределами задаются вопросом: есть ли у страны шансы, что она наконец начнет выходить из полосы непрерывного насилия и войны? По мнению экспертов, президентские выборы, конечно, дают такой шанс, однако вероятность его крайне мала. С 2011 года в Ливии было уже две электоральные кампании – в 2012 и 2014 годах. После выборов в 2014 году сформировалась Палата представителей, до сих пор заседающая в Тобруке, и все это стало импульсом к новому раунду гражданского противостояния и насилия. Новые выборы, которые намечены на декабрь, должны пройти в рамках реализации очередного плана по урегулированию в Ливии, толчок которому был дан Берлинской конференцией. Однако есть большие сомнения в том, что, с выборами или без выборов, в Ливии ситуация нормализуется. Уже накануне выборов все чаще проявляются разногласия между представителями трех регионов страны.
10 сентября после бурных дебатов Палата представителей (ПП, парламент) наконец-то приняла долгожданный закон о президентских выборах. Согласно документу, баллотироваться на пост президент может ливиец без двойного гражданства, у которого нет жены-иностранки, судимости и который не разыскивается Международным уголовным судом. При этом желающие стать президентом в случае, если они занимают важные государственные или армейские посты, должны сложить с себя полномочия не позднее, чем за три месяца до выборов, т.е. до 24 сентября. Это правило не распространяется только на переходные власти Ливии (премьер-министра и Президентский совет) Согласно ранее достигнутым договоренностям, эти политики не должны участвовать в выборах.
Решение депутатов вызвало раскол среди ливийских политиков. Высший государственный совет (ВГС, консультативный орган, который часто называют верхней палатой парламента) утвердил собственную законодательную базу для всеобщих выборов. Основное различие двух вариантов законов о президентских выборах касается характеристик кандидата на высший государственный пост. ВГС считает, что военные не должны участвовать в президентской гонке ранее, чем через два года после отставки. Это был явный камень в огород фельдмаршала Хафтара. Накануне Халиф Хафтар заявил своих президентских амбициях. Но часть политических элит Ливии не готова видеть фельдмаршала во главе государства, более того, считает его выдвижение незаконным. Эксперты полагают, что решение Халифы Хафтара баллотироваться может положить конец хрупкому равновесию в Ливии и привести к войне.
Глава ВГС Халед аль-Мишри не только не признал предложенный ПП закон, но и предложил перенести выборы президента на 2023 год. Теперь интрига состоит и в том, кто еще, кроме Хафтара пойдет на президентские выборы. Ходили слухи о кандидатуре спикера ПП Агилы Салеха, который, как и Халифа Хафтар, представляет восток страны. В отличие от фельдмаршала фигура Салеха более приемлема для политиков на западе Ливии, которые не могут простить командующему ЛНА его поход на Триполи и обвиняют его в военных преступлениях. Ожидается, что от западной части страны в президентскую гонку может вступить бывший глава МВД Фатхи Башага, но пока нет ответа вопрос, согласится ли он участвовать в выборах на основе закона, не признаваемого в Триполи. Впрочем, ранее господин Башага уже демонстрировал готовность сотрудничать с Агилой Салехом, когда они баллотировались на пост премьера и президента на переходный период, но проиграли другому списку.
Одним из последних проявлений конфликта стали не только дебаты о выборах, но и объявленный вотум недоверия правительству. За него проголосовали 89 депутатов из 113 присутствовавших на закрытом заседании. Агила Салех обвинил правительство в растратах и пообещал начать парламентское расследование заключенных им сделок. «У них нет ничего, кроме зла, войны и разрушения страны. Такой парламент не может представлять ливийский народ, а значит, он должен уйти и уйдет с божьей помощью»,— заявил премьер-министр Ливии Абдель Хамид Дбейба, реагируя на решение Палаты представителей. Господин Дбейба призвал ливийцев выйти на улицу, чтобы выступить в поддержку правительства.
Через несколько часов после голосования в ПП Миссия ООН в Ливии (UNSMIL) поспешила заявить, что ПНЕ по-прежнему легитимно для международного сообщества и будет оставаться таковым до тех пор, пока его не сменит новое правительство через организованный процесс после выборов
Ситуация зашла в политический тупик. По мнению экспертов, если выборов вообще не будет, то действующее правительство в Триполи и другие органы власти утратят какую бы, то ни было легитимность, и это даст повод и возможность различным «негосударственным игрокам» возобновить силовое противостояние. Если же выборы будут, то и здесь есть как минимум две опасности. Во-первых, итоги голосования с высокой долей вероятности могут быть не признаны частью ливийских политических сил, в том числе тех, которые обладают силовыми ресурсами для ведения войны. Вторая проблема в том, что правительство, которое будет избрано, не будет обладать реальными инструментами управления страной. Надо сказать, что на протяжении всего последнего года все ливийские игроки так и не смогли договориться об основополагающих вещах для управления. Во-первых, о том, как распределять национальный бюджет между регионами. Во-вторых – как консолидировать вооруженные силы страны. Фактически это означает, что у любого будущего правительства также нет инструментов, чтобы управлять экономикой и управлять безопасностью. В подобной ситуации демократия, политическая стабильность и независимость от внешних сил и спустя десять лет после смерти Муамара Каддафи остаются для Ливии скорее мечтой, а не почти достигнутой целью.
