США продолжают сокращать своё присутствие на Ближнем Востоке и в Южной Азии. Вслед за решением вывести войска из Афганистана Белый дом сообщил и об окончании боевой миссии в Ираке.
Об изменении статуса американской миссии в Ираке президент США Джо Байден заявил в ходе визита в Вашингтон иракского премьер-министра Мустафы аль-Казыми. В совместном заявлении обе стороны отметили: «Отношения в области безопасности полностью сведутся к обучению, консультированию, оказанию помощи и обмену разведданными, и к 31 декабря 2021 года в Ираке не будет американских войск, выполняющих боевые задачи». Отвечая на вопросы журналистов в Овальном кабинете, Байден заявил, что решение о выводе войск было принято по просьбе Багдада и в связи с ослаблением позиций так называемого «Исламского государства». Также «новая фаза» миссии Соединенных Штатов будет предполагать материально-техническим обеспечение иракских силовиков. Байден не стал говорить, сколько из примерно 2500 американских военнослужащих останутся в Ираке.
В Вашингтоне подчеркивают, что основной акцент будет сделан на том, чтобы не допустить повторения событий семилетней давности, когда «Исламское государство» захватило Мосул. «Мы с самого начала всегда говорили, что никто не собирается объявлять, что «миссия выполнена»», – заявил журналистам высокопоставленный американский чиновник накануне визита премьер-министра Ирака.
Американские вооруженные силы на постоянной основе находятся в Ираке с 2003 года, куда они вошли для свержения режима Саддама Хусейна. В 2011 году США войска вывели. Однако в 2014 году администрация Барака Обамы вернула ограниченный контингент в Ирак с тем, чтобы подавить силы «Исламского государства» Летом 2020 года президент Дональд Трамп заявил, что намерен сократить контингент до 3,5 тысячи человек и полностью вывести войска в течение трех лет. Сегодня в Ираке размещено 2,5 тысячи военнослужащих США. Джо Байден в каких-то вопросах внешней политики все-таки сохраняет преемственность курса своего предшественника. Как и собирался Дональд Трамп, он выводит войска из Афганистана, а теперь и из Ирака. Причем из Ирака даже раньше, чем это планировалось. Ирак — это еще и личная история для Байдена. Там служил его сын Бо, который затем умер от рака мозга. Как полагает отец, сказалось взаимодействие с токсическими веществами в армии.
Точных данных о погибших в Ираке за последние 18 лет нет— но, по самым консервативным оценкам, речь идет как минимум о 100 тысячах человек только за первые три года американской военной операции. Более четырех миллионов иракцев были вынуждены покинуть свои дома. С 2003-го по 2011-й были убиты 4799 военнослужащих коалиции, в том числе более 4,4 тысячи американцев. Погибли как минимум 136 журналистов, освещавших войну в Ираке.
По мнению экспертов, главная причина ухода американцев из Ирака и Афганистана заключается в смене внешнеполитических предпочтений Вашингтона. Для них этот регион уже не является приоритетным. Главный приоритет для США сегодня – это Азиатско-Тихоокеанский регион, Китай. Поэтому Штаты сейчас попытаются переложить часть ответственности за Ирак и Афганистан на своих региональных союзников. Кроме того, в Америке поменялось и общественное мнение, которое не воспринимает военное присутствие в этих странах. Ну и, конечно, это связано с желанием урезать расходы на военные действия, которые и так обошлись США очень дорого.
Вернется ли ИГ?
Сейчас многих беспокоит вопрос о возможности возвращение ИГ на прежние позиции после ухода из Ирака американских войск.
Конечно, экстремистская организация продолжает беспокоить правительства в Багдаде и Вашингтоне, несмотря на ослабление ее мощи и влияния. Террористические ячейки, разбросанные по сельской местности и пустыням, где проживают сунниты, по-прежнему совершают нападения на окраины деревень и городов и организовывают крупные взрывы, подобные тем, что имели место в бедном шиитской городе Бадр-Сити.
Однако ожидать возвращения ИГ на свои прежние позиции в ближайшее время не стоит. Исламисты не контролируют сколь-либо значительной территории в Ираке, в отличие от Сирии и тем более Афганистана. После официального оглашения победы над ИГ в 2017 году правительственные силы взяли на себя задачу дальнейшей ликвидации этой террористической организации. Иракская сторона продолжает контролировать ситуацию в ключевых городах и поселках и транспортных узлах. . Кроме того, эксперты BBC отмечают, что ИГ, похоже, нацелилось на операции Африке и в Афганистане, где они не столкнутся серьезным сопротивлением. Победы же ИГ летом 2014 года во многом объясняются тем, что внимание Запада переключилось с Ирака на другие регионы. Правда, затем коалиции из 80 стран потребовалось пять долгих лет и миллиарды долларов, чтобы разгромить исламистов. Кроме того, американская помощь стране сохранится. Накануне визита иракского премьера Белый дом объявил о выделении дополнительно 150 млн. долларов гуманитарной помощи Ираку. Всего с 2014 года в эту страну было направлено только гуманитарной помощи на 3 млрд. долларов. Через систему американской военной подготовки прошли 250 тысяч человек из числа иракских правительственных военных, а также членов курдских формирований. По мнению британского издания Al-Quds Al-Arabi, хотя атаки и теракты организации из опорных пунктов в Анбаре, долине Хауран, горах Хамрин, местности Махул и Тармии будут продолжаться, они будут иметь характер сезонных вылазок с целью досадить местным службам безопасности. При этом «Исламское государство» имеет ряд рычагов для защиты суннитских городов, главные из которых — это местные сунниты в союзе с иракским правительством или с силами «Аль-Хашд аш-Шааби», лояльными Корпусу стражей исламской революции в Иране.
Однако в какой-то момент возможности иракской стороны держать «Исламское государство» под контролем могут уменьшиться, что вполне вероятно, если возникнут благоприятные для ИГ условия. В первую очередь эксперты связывают это с растущим недовольством суннитов деятельностью «Аль-Хашд аш-Шаааби» и недальновидной межконфессиональной политикой правящих шиитских партий.
Американский интерес
Сегодня переформатирование иракской миссии обсуждается в одном контексте с ситуацией в Афганистане, откуда США, в соответствии со своими прямыми договорённостями с движением Талибан, должны вывести свои войска к сентябрю этого года. Однако принципиальным отличием афганского кейса является то, что администрация Байдена захотела максимизировать отток военных, даже не добившись от талибов выполнения наиболее важных условий мирной сделки. Спешка была настолько очевидной, что на первых этапах в подвешенном состоянии остался даже вопрос о том, кто будет обеспечивать безопасность важнейшего транспортного узла — международного аэропорта в Кабуле. Иракская инициатива Байдена не влечёт за собой никаких опасений по поводу военного положения центрального правительства: главная интрига здесь заключается только в том, насколько снизится или увеличится политическое влияние находящегося по соседству Ирана.
Если в Афганистане власти предпочли бы, чтобы американцы задержались подольше. В Ираке все наоборот. Иракский парламент еще в январе 2020 года потребовал вывода американских войск после того, как в результате атаки дрона был убит в районе багдадского аэропорта иранский генерал Касем Сулеймани, курировавший спецоперации Ирана за границей. То решение иракского парламента было принято во многом под давлением фракций, представляющих шиитское большинство страны и находящихся под сильным влиянием Ирана. Пока правительство Мустафы аль-Кадими пытается балансировать между интересами США и Ирана. Хотя учитывая сильные антиамериканские настроения в стране, противостоять влиянию Тегерана Багдаду будет непросто. В Ираке действуют хорошо подготовленные подразделения шиитской народной милиции, политически ориентирующиеся на Тегеран. Формально они находятся как бы под началом иракского правительства. Однако на практике проводят свои операции против террористов отдельно от правительственных войск. Интегрировать их в официальные структуры будет, возможно, непосильной задачей для Багдада в обозримом будущем.
Ирак не рассматривается США как ключевой игрок в региональной геополитике. Задача-максимум для них состояла в том, чтобы оттуда не исходила террористическая угроза и чтобы пока еще остающиеся там подразделения США и их граждане не подвергались террористическим атакам. Она во многом, хотя и не до конца, выполнена. Если же дальнейшее сдерживание террористов из запрещенного ИГИЛ ляжет частично хоть бы и на плечи Ирана и находящиеся под его влиянием шиитские формирования, то Америка к этому готова, в конце концов. Ей надоело разбираться в хитросплетениях отношений суннитов и шиитов. Это слишком сложно. И теперь США могут сосредоточиться на противодействии Китаю и России. Хотя это будет, кажется, ничем не проще, но зато куда масштабнее.
Уходом из Афганистана и Ирака Америка завершит эпоху, начавшуюся 11 сентября 2001 года и прошедшую под лозунгами борьбы с международным терроризмом. Результаты, как мы видим, оказались весьма противоречивыми. Во всяком случае, победы в этой войне не достигнуто.
Фактор Ирана
Безусловно, что вывод американских войск из Ирака будет, прежде всего, на руку Ирану. Свержение режима Саддама Хусейна в 2003 году открыло Ирану новые возможности для наращивания своего влияния в соседней стране, где он успешно внедрил своих шиитских ополченцев в структуру системы безопасности Ирака, а его союзники имеют немало голосов в парламенте. Безусловно, что проиранские силы в Ираке только выиграют от ухода американцев. Это позволит им использовать данную «победу» на предстоящих парламентских выборах в октябре 2021 года. Тем более, что после убийства Касема Сулеймани и Абу Махди аль-Мухандиса изгнание из страны американских войск они возвели в ранг стратегической цели. Поэтому ослабление позиций Вашингтона толкнет союзников США из числа шиитских, суннитских и курдских группировок в «объятия» проиранских сил, которым ничего не останется делать, как смириться с их растущим влиянием. Полагаясь на поддержку США нынешнее правительство Ирака, не может не учитывать иранский фактор. Во-первых, Иран крупнейший торговый партнер. Ирака. С 21 марта 2020 года по 21 марта 2021 года Тегеран отгрузил Багдаду товаров на сумму $7,4 млрд, что составляет 95% от общего товарооборота. При этом закупил иракских товаров на сумму $131 млн. Глава совместной ирано-иракской торговой палаты Джаханбахш Санджаби отметил, что согласно данным за последний год, больше всего Иран поставляет в Ирак продукты нефтехимической отрасли. На них приходится $2,7 млрд. Кроме этого, поставил промышленной продукции на $1,75 млрд, сельскохозяйственной и пищевой промышленности — на $1,74 млрд, сырья — $1,2 млрд. Также Санджаби сообщил, что потенциал иракского рынка оценивается в $40–64 млрд. Иран планирует довести поставки в Ирак в ближайшие два года до $20 млрд. Во-вторых, лучшим вариантом для Ирака была бы нормализация отношений между США и Ираном. В интервью итальянскому изданию премьер-министр Ирака Мустафа аль-Казыми подчеркнул, что довел до сведения США и Ирана необходимость пересмотреть свои интересы в Ираке и перестать использовать страну в качестве зоны конфликта. По словам иракского премьер-министра, консенсус между США и Ираном очень важен и возможен и принесет пользу всему региону. Поэтому не исключено, что на встрече Джо Байдена и аль-Казыми в Вашингтоне обсуждались не только вопросы, связанные с выводом американских войск, но главный иранский интерес – снятие санкций, которые мешают не только Ирану, но Ираку. Многие платежи, за поставляемые Ираном газ и электричество, иракская сторона не может осуществить как раз из-за американских санкций против Тегерана. Это ведет к накапливанию долгов и соответственно к уменьшению объема поставок энергоносителей. Это дестабилизирует и экономическую и политическую ситуацию, особенно на фоне приближающихся парламентских выборов. В этом контексте завершение американской военной миссии может восприниматься в Тегеране как жест американской доброй воли, ускоряющий переговоры по ядерной программе. Именно на этих переговорах обсуждается, когда и в каком объеме санкции будут сняты. Хотя с другой стороны, объявлять о выводе боевых частей — это то же самое, что выбросить один из своих самых мощных козырей в отбой вместо того, чтобы разменять его на какую-нибудь уступку с иранской стороны. Конечно, можно сказать, что вывод войск до сделки — это часть самой сделки и жест доброй воли. Однако тут нужно понимать специфику американо-иранских отношений: стороны ни на йоту не доверяют друг другу и никаких таких жестов делать не собираются.
