Кладбище империй
Нередко Афганистан называют «кладбищем империй». Первой «похоронила» мечты на господство в этой стране Великая Британия. Афганистан начал интересовать британцев еще в начале 19 века и рассматривался исключительно, как «санитарный кордон» для защиты Индии от угроз с севера и запада. Посольство М. Эльфингстоуна стало отправной точкой, с которой начались активные попытки Англии усилить своё влияние в Афганистане и установить над ним прямой контроль. В результате переговоров в 1809 г. было заключено первое англо-афганское соглашение, целью которого было обезопасить британские владения в Индии от возможной угрозы со стороны Франции.
Первоначально англичане действовали методами интриг, подкупов и заговоров, лишь изредка эти методы дополнялись военными вторжениями. Первая война между Великобританией в лице Ост-Индской компании и Афганистаном (1838-1842 гг.) началась из-за попыток тогдашнего эмира Афганистана Дост Мухаммад-хана сблизиться с Российской империей.
В ходе войны англичане столкнулись с ожесточённым сопротивлением со стороны афганцев. Не достигнув цели превращения Афганистана в свою колонию, Англия была вынуждена вывести свои войска. Власть осталась в руках Дост Мухаммад-хана, а англичане сумели добиться от него лишь устного обещания следовать в русле их политики.
В ноябре 1878 г. англичане начали вторую англо-афганскую войну, которая продлилась до середины лета 1881 г. Англия не смогла полностью осуществить свои планы и превратить Афганистан в колонию. Страна лишь потеряла право вести самостоятельную внешнюю политику, что в условиях традиционной изоляции не воспринималось афганцами как насущная необходимость. Именно тогда полностью оформился внешнеполитический статус этого государства — «страны-буфера», призванного разделять колониальные владения Британской и Российской империи в Азии.
Окончательно статус Афганского государства как зависимого от Англии государства, призванного отделять Индию от русских владений, был определен в августе 1907 г. подписанием в Санкт-Петербурге русско-британской конвенции о разделе сфер влияния в Азии. Россия подтверждала, что она признает Афганистан лежащим вне сферы своего влияния и обязуется для решения любых вопросов, касающихся Афганистана, обращаться к Англии. Таким образом, в конце XIX в. Афганистан стал полуколонией Англии. Но в отличие от других азиатских стран, афганское государство потеряло независимость лишь во внешней политике. Во внутренних делах Афганистан сохранил самостоятельность: он имел таможенную автономию, не знал режима капитуляций, не получал кабальных иностранных займов. В XX столетии в ходе третей англо-афганской войны в мае-августе 1919 г. Афганистану удалось добиться полной независимости. Британцы в Афганистане вынуждены были довольствоваться лишь ограничением внешнеполитического статуса этого государства. Для англичан Афганистан был, как чемодан без ручки, который и нести тяжело, и бросить жалко. Поэтому они вторгались в него, воевали, уходили, снова вторгались и воевали. Превратившись арену битвы двух империй, Афганистан ограничил свои возможности для самостоятельного развития и породил те проблемы, которые в ней наблюдаются до сих пор.
Интернациональный долг
25 декабря 1979 года в Афганистан вошли первые части Советской Армии. Так начиналась почти десятилетняя история военного присутствия СССР в этой стране.
Официальные причины, побудившие Советский Союз войти в традиционно дружественный Афганистан в декабре 1979 года, сегодня назвали бы откровенно надуманными: советские войска вошли в страну, отвечая на «призыв братского народа для выполнения своего интернационального долга по защите революционных завоеваний молодой афганской республики».
Первоначально руководство СССР ставило себе ограниченные цели: устранить физически главу государства и его сторонников, осуществить так называемый «дворцовый переворот», поставив во главе Афганистана марионетку Советского Союза в лице ставленника КГБ — Бабрака Кармаля. А дальше — контролировать лишь наиболее важные стратегические объекты страны и через несколько месяцев вывести группировку войск из Афганистана, оставив там лишь военных советников и специалистов. Но потом, как оказалось, советские власти вынуждены были все чаще посылать своих военнослужащих на передний край войны с афганской вооруженной оппозицией – моджахедами, поскольку местные военные формирования были попросту небоеспособны, часть из них переходила на сторону оппозиции. Поначалу никто не думал, что придется расквартировать подразделения, полки и дивизии на всей территории Афганистана. Ситуация везде была разная. Если на севере Афганистана была более безопасная зона, то в районах, примыкающих к пакистанской границе, ситуация была иной этой границы фактически как не существовало тогда, так не существует и сейчас. Ее так и называют «линией Дюранда», по решению Мортимера Дюранда, когда еще не было такой страны, как Пакистан, и была проведена искусственная граница между Индией и Афганистаном. Эта линия разделила независимые пуштунские племена на две части. Сопротивление началось именно в этих районах, и моджахеды активно использовали их для проникновения вглубь территории Афганистана. Там были основные серьезные напряженные бои между нашей 40-й армией и афганскими моджахедами.
Публично советская пропаганда «продавала» мировому сообществу ввод войск как ответ на намерение американцев разместить в стране ракеты средней дальности с ядерными боеголовками. Но неформально в советском Политбюро рассуждали так: в Афганистане начиналась гражданская война, которая имела все шансы перекинуться на советские среднеазиатские республики,— в начале 1979 года в повышенную боевую готовность были приведены даже советские воздушно-десантные войска с задачами десантироваться при необходимости на афганскую территорию.
Когда передовые советские соединения высадились в Кабуле, Бжезинский направил Картеру меморандум, в преамбуле которого окрестил Афганистан «Советским Вьетнамом» и предложил многократно увеличить финансирование и усилить подготовку афганских антиправительственных отрядов. Что и было сделано. Через десять лет часть моджахедов из так называемой «зоны племен» в районе Линии Дюранда — на границе Афганистана и Пакистана, — обильно профинансированных американцами, составит костяк движения «Талибан». А один из «операторов» американской программы военной поддержки афганцев — наследник состоятельной семьи саудовских девелоперов Усама бен Ладен станет «врагом человечества номер 1».
Международная реакция на советскую интервенцию в Афганистан оказалось неожиданно нервной для Москвы, притом что западные страны не прореагировали на Апрельскую революцию и последующий переворот Амина. В январе 1980 года Генеральная ассамблея ООН подавляющим большинством осудила советское вторжение в Афганистан. Военного успеха в Афганистане СССР добиться не удалось. Режим в Кабуле контролировал только крупные города, а отряды моджахедов получали помощь и поддержку от США, Ирана, Пакистана и арабских королевств и эмиратов Персидского залива.
К началу перестройки в СССР Афганская война окончательно превратилась в фактор не только внешней, но и внутренней политики. Росло общественное недовольство затяжным конфликтом. Одним из культурных символов времени стал так называемый груз-200 — цинковый гроб с телом военнослужащего, погибшего в Афганистане.
Горбачев, сделавший ставку на нормализацию отношений с миром, полагал, что вывод войск из Афганистана будет с одобрением воспринят как внутри СССР, так и за его пределами. В целом так и получилось — благодаря выводу войск удалось договориться с США об ограничении гонки вооружений, которую Горбачев считал одним из ключевых факторов ослабления советской экономики.
15 мая 1988 года в рамках Женевских соглашений начался вывод советских войск из Афганистана, численность которых на пике достигала 120 тыс. человек (12 дивизий). К 15 февраля 1989 года последние солдаты перешли по мосту через Амударью на территорию советских Таджикистана и Узбекистана. Уходя из страны, СССР, а затем и его правопреемник Россия практически бросил своих союзников.
Падение Наджибуллы в апреле 1992 года обернулось трагедией для афганцев, которые верой и правдой служили этому режиму, воевали против моджахедов, учились в гражданских и военных вузах в Советском Союзе.
Вьетнам на афганский манер.
7 октября 2001 года началась и американская эпопея в Афганистане. 11 сентября 2001 года страна подверглась террористическим атакам на Башни-Близнецы и Пентагон, которые в США назвали «второй Перл-Харбор». В ответ президент США Джордж Буш младший объявляет о начале операции «Несокрушимая свобода» цель, которой уничтожение «Аль-Каиды» и ее главаря Усамы Бен Ладена, который скрывался на территории Афганистана. Получив отказ от талибов на ультиматум Вашингтона выдать «братьев по вере» США приступили к действию. Операция началась налетами стратегических бомбардировщиков и палубной авиации. После нескольких дней ударов направленных на уничтожение стратегических целей и средств, которыми «Талибан» мог бы, в теории, оказать сопротивление американская авиация переключилась на поддержку боевых групп «Северного Альянса».
Это дало блестящие результаты: 10 ноября пал Мазари-Шариф, на следующий день Бамиан, а 13 ноября бывшие моджахеды с триумфом вступили в оставленный деморализованным противником без боя Кабул. После двухнедельной осады 26 ноября пал Кундуз, последний крупный опорный пункт на севере. Сопротивление талибов на юге страны продолжалось немногим дольше — 6 декабря руководство движения оставило свою южную столицу, Кандагар, в наступлении на который принимал участие набиравший популярность племенной вождь Хамид Карзай.
После разгрома «Талибана» и «Аль-Каиды» встал вопрос: что делать дальше в Афганистане. Декларированные цели войны, кроме ликвидации бежавшего из страны руководства «Аль-Каиды», были в основном выполнены. Выходило, что пора покидать Афганистан, предоставив афганцев самим решать свою судьбу. Первоначально принятая в декабре 2001 года резолюция ООН предусматривала организацию ISAF, «Международных сил содействия безопасности», которые должны были обеспечивать безопасность только в Кабуле и ближайших пригородах, где должно было сформироваться новое афганское правительство. Первым главой правительства после свержения талибов стал Хамид Карзай. Спустя четыре года он победил на президентских выборах.
Основные силы талибов отошли на северо-запад Пакистана. Там они восстановили силы и потеснили местных племенных вождей. В 2005 году в трудно доступных горных районах на северо-западе Пакистана талибы создали самопровозглашенное государство Вазиристан. Они изменили военную тактику, сделав ставку на партизанскую войну и террористические акты в городах.
Проигнорировав на первом этапе вопрос наведения банального порядка в стране и, видя свою миссию как некое «сафари» на террористов, американцы сами подготовили почву для дальнейших проблем. К тому же занятые подготовкой к войне в Ираке США, вероятно, просто не обращали внимания на афганскую проблему. Предоставленный сам себе Афганистан, не получая серьезной международной помощи (а значительная часть полученного разворовывалась), не смог предложить населению работающее государство. Это привело к тому, что власть на местах попала в руки полевым командирам и наркобаронам, а «Талибан» собирал силы и готовился к реваншу. В 2005 году талибы начали активное наступление, успешно вытесняя правительственные силы из сельских районов. Коррумпированная, растерявшая народное доверие и фактически лишенная полиции и армии новая афганская власть оказалась совершенно неспособна противостоять атаке, и американцы были вынуждены присылать все большие и большие силы для борьбы за контроль над страной — то, от чего они пытались устраниться в самом начале. Привлечение союзников — с 2006 года некоторые регионы начали переходить под ответственность контингентов НАТО — не решало проблему. Попытка победить имеющих поддержку населения повстанцев «на земле» требовала все больше и больше солдат: в конце 2008 года численность американского контингента превысит 20 тыс. человек, через год — 40 тыс., а в конце 2010 года достигнет пика в районе 100 тыс. человек (с учетом союзников приближаясь к 130 тыс. человек) и будет удерживаться на этом уровне примерно два года. Для сравнения пиковая численность советских войск в Афганистане составляла около 109 тыс. человек (в 1985 году). Современники советской войны в Афганистане, исследователи явления партизанской войны Пьер Аллан и Альберт Стахель, считали, что какой-то шанс СССР дала бы более чем 300 тысячная группировка. Очевидно, что ни СССР в свое время, ни тем более США в 2000-е не были способны поддерживать в Афганистане такой контингент. При этом конечная цель: стабилизировать ситуацию настолько, чтобы можно было вывести войска без последующего краха правительства, оказалась недостижимой. К началу 2012 года усталость от войны достигла такого уровня, что США и НАТО начали стремительный вывод войск, с частичной заменой их ЧВК и приведение в относительно приличное состояние афганскую армию. 28 декабря 2014 года миссия ISAF была официально закончена и заменена операцией Resolute Support («Решительная поддержка»). Ее цель сосредоточиться на обучении и консультировании афганских сил безопасности. Активные боевые операции против остатков аль-Каиды осуществлялись преимущественно силами авиации и спецназа.
Уменьшение численности военного контингента союзников в Афганистане активизировало талибов. В сентябре 2015 года талибы на время захватили город Кундуз. Это была самая крупная победа исламистов за 14 лет войны. Американцы так и не сумели полностью уничтожить талибов, окопавшихся в труднодоступных горных районах на границе с Пакистаном. Талибы переходили в наступление в разных регионах, устраивали теракты. Американцы потратили очень много сил и средств на борьбу с ними, неся потери личного состава.
В итоге в феврале 2020 года американцы решили вывести свои войска. При этом они заключили с талибами договор о том, что вывод войск будет осуществлен в течение 14 месяцев, то есть до 1 мая нынешнего года, но теперь дату перенесли на 11 сентября. Итог пребывания США в Афганистане печален: сотни тысяч погибших афганцев и более двух тысяч американских солдат. Порядка трех триллионов потраченных долларов. Ни устойчивого национального государства, ни демократических институтов, ни победы над наркотрафиком, ни разгрома «Талибана». У американцев в Афганистане, строго говоря, не получилось ничего. Даже вассальное Вашингтону правительство в Кабуле никто всерьез не воспринимает, а само оно расколото по этнополитической линии на пуштунов и таджиков. Дальнейшее пребывание здесь военных для США больше не имеет смысла. И не только потому, что контроль над страной американцы необратимо утрачен. Дело еще и в том, что за минувшие годы Афганистан окончательно превратился в большое лоскутное одеяло, на котором представлено множество антагонистических групп, ориентированных на самые разные внешнеполитические силы. Одни смотрят в сторону Пакистана. Другие оглядываются на Иран. Третьи начинает обслуживать интересы проникающего в страну Китая. Четвертые просто занимаются криминальным бизнесом и активно сближаются с местными террористическими формированиями, коих тут целая рассыпь — это и афганская «франшиза» ИГИЛ, и «Аль-Каида», и структуры поскромнее — из северокавказских или центральноазиатских регионов. Не случайно многие эксперты стали проводить параллели с агонией южновьетнамского режима, после того как американцы покинули этот регион в 1973 году. Афганистан, считают они, неумолимо движется в этом же направлении.
Чего хотят талибы?
Афганская война (1979-1989 гг.) стала эпохой становления для многих радикальных исламистских организаций, ибо на борьбу с советскими войсками выделялись серьезные средства. Против советской армии был объявлен джихад, а к афганским моджахедам присоединилось десятки тысяч добровольцев из различных мусульманских стран.
Этот конфликт дал мощный толчок развитию радикального ислама в мире, а Афганистан после вывода советских войск на долгие годы погрузился в пучину гражданского конфликта. В 1994 году на территории Афганистана началась история одной из самых необычных исламских радикальных организаций, которая на долгие годы стала главным врагом США и других стран Запада – Талибана. Название его участников (талибов) переводится с пушту, как «студенты медресе» — исламских религиозных школ. Согласно официальной версии, первый лидер Талибана, мулла Мохаммад Омар (бывший моджахед, потерявший в войне с СССР глаз), собрал небольшую группу из радикально настроенных учеников медресе и начал борьбу по распространению идей ислама на территории Афганистана. Зарождение Талибана произошло на юге Афганистана, в провинции Кандагар. После вывода советских войск в стране вовсю бушевала гражданская война – бывшие моджахеды яростно делили между собой власть.
Существует множество публикаций, в которых стремительное возвышение Талибана связывают с деятельностью пакистанских спецслужб, которые оказывали помощь афганским повстанцам еще во время советской оккупации. Можно считать доказанным, что деньгами талибов снабжало правительство Саудовской Аравии, а оружие и боеприпасы шли с территории соседнего Пакистана.
Талибан продвигал в народных массах идею о том, что моджахеды предали идеалы ислама, и подобная пропаганда находила горячий отклик среди простого люда. В 1995 году боевики Талибана уже контролировал половину территории Афганистана, под их властью находился весь юг страны. Талибы даже предприняли попытку захватить Кабул, но в тот раз правительственным войскам удалось отбиться.
В этот период талибами были разбиты отряды самых известных полевых командиров, воевавших еще против советских войск. В 1996 году в Кандагаре было проведено собрание мусульманского духовенства, на котором они призвали к священной войне против действующего президента Бурхануддина Раббани. В сентябре 1996 года Кабул пал, талибы заняли город практически без боя. К концу 1996 года оппозиция контролировала примерно 10-15% территории Афганистана.
В оппозиции к новому режиму оставался лишь Северный Альянс во главе с Ахмад Шахом Масудом (Панджшерский лев), законным президентом страны Бурхануддином Раббани и генералом Абдул-Рашидом Дустумом. Отряды афганской оппозиции в основном состояли из таджиков и узбеков, составляющих значительную часть населения Афганистана и населяющих его северные районы.
На подконтрольных талибам территориях были введены законы, основанные на нормах шариата. Причем за их соблюдением очень строго следили. Талибы запретили музыку и музыкальные инструменты, кино и телевидение, компьютеры, живопись, алкоголь и интернет. Афганцам было нельзя играть в шахматы и носить обувь белого цвета (Талибан имел флаг белого цвета). Строгое табу было наложено на все темы, связанные с сексом: подобные вопросы даже нельзя было открыто обсуждать.
Одним из главных источников доходов талибов ожидаемо стали продажи наркотиков (416 млн долларов). Известно, что на Афганистан приходится около 84% мирового производства опиума и большая его часть выращивается на подконтрольных талибам территориях.
Другой источник доходов талибов — продажа продуктов горнодобывающей промышленности, которая приносит им больше 400 млн долларов, а также помощь из Пакистана, Ирана и Саудовской Аравии. Наконец, лидеры «Талибана» на подконтрольных территориях ввели особую, исламскую, форму налогообложения: «ушр» — 10% налога на урожай и «закят» — налог на богатство в размере 2,5%.
Подобная финансовая обеспеченность «Талибана» позволяет ему самостоятельно поддерживать свою сравнительно многочисленную армию боевиков, которая, по разным оценкам, доходит до 80 тыс. человек. По мнению экспертов, несмотря на мощную финансовую подушку эта организация уже не та централизованная структура, что раньше, во времена ее создания силами Пакистанской межведомственной разведки. “Талибан” сегодня — это, скорее, конгломерат полевых командиров, не очень понятно как связанных с “политическим крылом.
Решение американской администрации о выводе войск из Афганистана неизбежно должно было привести к активизации движения «Талибан» Но настолько стремительных темпов экспансии талибов мало кто ожидал. Талибы усилили атаки не только на юге страны, то есть в регионах пуштунов, среди которых позиции «Талибана» всегда были сильны. Они развернули наступление и на севере Афганистана, на территориях, населенных узбеками и таджиками. Долгие годы авиация стран НАТО была главной силой, сдерживающей талибов в регионе. Сейчас, когда США свернули военные операции, группировка захватывает все новые территории, причем без особых усилий. «Теневое правительство» талибов уже много лет работает во всех районах, где присутствуют их вооруженные отряды. Это налаженная система, существующая параллельно официальным государственным структурам и чиновникам Афганистана.
Помимо активно захвата территорий, талибы решили также проводить активную переговорную политику. На прошедших недавно в Москве переговорах они частично обозначили свои позиции: они не хотят участвовать в международных конфликтах, нарушать границу с Таджикистаном, не собираются захватывать власть в Афганистане военным путем — районы переходят под контроль через переговоры с «племенами».
Тогда возникает вопрос, каким образом талибы придут к власти? Ну не демократическим же. Директор Центра изучения современного Афганистана Омар Нессар считает, что, судя по всему, талибы пойдут на силовой захват власти и на переговоры с действующей властью Афганистана не пойдут. Их заявления о том, что они будут воевать до тех пор, пока не создадут «Исламский эмират Афганистан» — именно так талибы и называли Афганистан, когда контролировали страну с 1996 года до момента вторжения американцев в 2001 года, лишь подтверждает этот тезис. Еще одна большая проблема Афганистана, и самая большая головная боль для региональных держав – это отношения «Талибана» с непуштунскими этническими группами, многие представители которых – в отличие от пуштунских полевых командиров – действительно решительно боролись против «Талибана» в 1990-х годах. Сможет ли «Талибан» достичь соглашения с этими группировками и гарантировать им местную автономию? Вопрос остается открытым.
Кроме того, открытым остается и вопрос о взаимоотношении «Талибан» с другими террористическими организациями «Аль-Каида» и «Исламское государство». Талибам они в Афганистане совершенно не нужны поскольку с ними невозможно договориться, а, главное — они тоже нагло и агрессивно требуют свой кусок афганского пирога Представитель талибов Суахил Шахин заявил изданию South China Morning Post, что присутствие в Афганистане «Аль-Каиды» в прошлом и талибы не дадут ей действовать в стране. Они назвали ее присутствие в стране наследием времен президента страны Бурхуанддина Раббани. А еще один руководитель политофиса талибов в Катаре Шахабуддин Делавар на пресс-конференции в Москве заявил, что они будут бороться с ИГИЛ. Впрочем, даже если поверить талибам, нужно быть готовым к разным сценариям разворачивания событий.
События последних дней показывают, что прогнозы о скорой победе талибов над правительственными войсками пока не оправдываются. Силы безопасности Афганистана сообщили о ликвидации двух высокопоставленных силовиков движения «Талибан», а также отбили у боевиков район в пограничной с Таджикистаном провинции Бадахшан. Первые за время текущего наступления талибов военные успехи афганских силовиков, продемонстрировавшие их дееспособность и лояльность президенту Ашрафу Гани. Ситуация на поле боя показывает, что скорой победы талибов, похоже, не будет. Стороны конфликта вступают в затяжную борьбу за стратегические объекты и коммуникации, а также за внешнюю поддержку, которой добиваются и Кабул, и талибы. Несмотря на то, что значительная часть территорий контролируется талибами, все провинциальные города находятся под контролем правительственных войск. Версию о «длинной войне» подтверждает и тот факт, что на стороне «Талибана» выступает лишь Пакистан, а Китай, который является союзником Исламабада выражает поддержку Гани также как и страны Запада, Индия и республики Средней Азии.
Региональный интерес
Уход из Афганистана американских военных и их союзников по НАТО поставил для региональных лидеров два вопроса: как обезопасить свои границы, и какие дивиденды можно будет получить?
Китай терпеливо ждет за кулисами и чувствует уникальную возможность распространить свое влияние в регионе. Во-первых, страна уже включена в китайский многомиллиардный инфраструктурный проект «Один пояс — один путь», а также вовлечена в планы Китайского-пакистанского экономического коридора, стоимость которого оценивается в 62 млрд долларов. Известно, что китайцы уже начали активно нанимать талибов для охраны своих инфраструктурных объектов. Во-вторых, Пекин не хочет получить анархический сценарий, при котором волна исламского фундаментализма у границ страны будет угрожать его внутренней безопасности.
Пекин уверен, что у него получится победить там, где столетиями проигрывали Уайтхолл, Кремль и Белый дом, просто потому, что он не заинтересован в том, чтобы менять афганское общество.
Несмотря на внешнюю поддержку правительственных войск, Китай в уме держит и победу талибов. В обмен на свою щедрость Китай сможет рассчитывать, что «Талибан» закроет глаза на положение уйгуров, живущих в китайской провинции Синьцзян. Пекин уже видел, насколько равнодушно относятся к правам уйгуров исламские режимы Ближнего Востока. Богатые нефтью арабские монархии предпочитают заключать выгодные сделки с Пекином, чем беспокоиться об обращении с собратьями-мусульманами. Иран, граничащий с Афганистаном, находится в двоякой ситуации. Тегеран поддерживал зависимое от США кабульское правительство, так как до 2021 года «Таллибан» занимал враждебную к Ирану позицию. В последнее время ситуация вроде бы изменилась так как Иран стал вести переговоры с умеренным крылом талибов. Однако ситуация легко может поменяться. В Афганистане проживают шииты, большинство которых составляют хазарейцы, которые строго придерживаются проиранской ориентации. Этому способствует тот факт, что народы Афганистана, исповедующие ислам суннитского толка, прежде всего пуштуны, ненавидят хазарейцев. Часть хазарейцев участвовало в войне в Сирии на стороне Асада и получила значительный боевой опыт. Их участие в войне в Сириии было организовано Ираном. В нынешней конфигурации хазарейцы будут противниками «Аль-Каиды» и ИГИЛ. Что касается талибов, то это во многом будет зависеть от того насколько у «Талибана» хватит сил, ведь кроме хазарейцев противников у них достаточно. При этом Иран будет стремиться сохранить за Гератом (древним иранским городом) положение своего рода мини-государства – иранского сателлита.
А вот выход Турции на афганскую арену не случаен. В этом заключается не только реализация ее привычной тактики последних лет: ловить рыбу в мутной воде и стремительно заполнять собой любой образовавшийся под боком геополитический вакуум. Турцию и Афганистан многое сближает исторически, что удачно совпадало с интересами США- ввести в страну партнера по НАТО, пусть и своенравного.
В последние годы для Вашингтона Анкара уже и так превратилась в главного «сменщика» в ближневосточном регионе, который американцы медленно, но верно покидают. В 2009–1010 годах, в Белом доме активно обсуждался вывод американских войск из Ирака. И в процессе этих обсуждений Турция рассматривалась как важнейший ближневосточный союзник, на которого можно переложить часть ответственности после вывода американских войск.
На данный момент в планах Анкары защита Кабульского аэропорта, однако едва ли она ограничится этим. Уже известно, что легендарный афганский военный Абдул-Рашид Дустум недавно посещал Турцию, где он, по всей видимости, проводил переговоры о создании новой коалиции для сопротивления «Талибану».
А совсем недавно в Стамбуле попытались провести конференцию с участием талибов и кабульского правительства, на которые, к слову, Россию звать даже не планировали. И хотя талибы в последний момент заупрямились, заявив, что никуда не поедут, пока последний американский солдат не покинет их землю, сам этот турецкий жест по отношению к Москве показателен.На наших глазах проступает еще одна линия напряжения между Россией и Турцией. На этот раз уже не на Северном Кавказе, а в Центральной Азии. Кроме того налицо несколько бизнес — линий Анкары. Первая связана с желанием Турции получить статус одного из главных энергетических хабов в Европе, который она хотела бы конвертировать в политические дивиденды.
Соседний Туркменистан, близкий турецкий партнер, очень заинтересован в прокладке Транскаспийского газопровода. И туркам важно укрепить безопасность во всем регионе, а значит, в орбите его интересов сразу оказывается и Афганистан. Более того, используя свое военное присутствие в этой стране, турки могут еще сильнее упрочить свои позиции в Центральной Азии, как они уже упрочили их на Северном Кавказе». Вторая линия — это, собственно, турецкий бизнес-сектор, который Анкара всегда приводит в те регионы, которые она удерживает за собой в процессе очередного геополитического дележа. Так уже было, например, в Ливии, куда устремились турецкие строительные компании — восстанавливать то, что было разрушено войной. Такие же объемы работ обещает им и разрушенный Афганистан. На 2015 год в Афганистане было зарегистрировано 127 турецких компаний, которые в основном занимались строительством. Кроме того, Афганистан для Турции — это еще и возможный новый рынок найма «головорезов», который она может освоить так же, как до этого освоила этот специфический рынок в Сирии. Не секрет, например, что Иран уже давно и активно использует афганцев-шиитов в качестве своих прокси. Точно так же может поступить и Турция, используя для этого местных суннитов.
Особенно остро в Афганистане традиционно пересекаются интересы ненавидящих друг друга Индии и Пакистана. Пакистан рассматривает Афганистан как пространство для обеспечения своей безопасности и не заинтересован в создании здесь зоны хаоса. Тем более, что китайский проект «Один пояс, один путь», который будет проходить по территории Афганистана очень выгоден для Пакистана. Поэтому при всех имеющихся связях Пакистана с террористическими группировками у Исламабада нет никакого мотива к разжиганию войны в Афганистане. Более того, все эти годы Пакистан помогал Китаю в борьбе с «Исламским движением Восточного Туркестана, которое, даже обосновавшись в Афганистане и Пакистане, все равно считает Китай своим главным врагом. Нельзя забывать и еще об одном факторе: пакистанская провинция Хайбер-Пахтунхва фактически находится под контролем пуштунских племен, тесно связанных с «Талибаном». Эти же самые пуштунские племена контролируют значительную часть афгано-пакистанской границы. Поэтому Пакистан ради собственных интересов постарается сделать все возможное для минимизации и предотвращения хаоса в Южной Азии после вывода войск США и НАТО из Афганистана.
Для Индии, Пакистан – враг номер один. И Индия решила подготовиться к выводу войск НАТО, и пошла на контакт с талибами в июне 2021 года. При этом Индия преследует несколько целей в Афганистане: борьба с пакистанским влиянием в Афганистане, стремление сдержать китайскую экспансию в Афганистан и противостоять террористическим группировкам, угрожающим Кашмиру.
Ситуация в Афганистане не оставит в стороне и Россию. Во-первых, уход США и НАТО из страны остро ставит вопрос о безопасности Таджикистана, Узбекистана и Туркменистана. Несмотря на заявление талибов об отсутствии амбиций выходить за пределы Афганистана, разворачивающаяся в Афганистане гражданская война сама по себе всерьез затрагивает интересы стран Центральной Азии. Россия не сможет остаться в стороне от сложившейся ситуации — ведь границы со странами региона у нее открыты. Да и наличие многомиллионной армии трудовых мигрантов превращает проблему безопасности стран Центральной Азии в едва ли не внутреннюю для России. Кроме того, Москва традиционно позиционирует себя как ключевой гарант безопасности региона на двустороннем уровне и в рамках Организации Договора о коллективной безопасности (ОДКБ). После распада СССР Россия почти 15 лет помогала Таджикистану охранять протяженную границу с Афганистаном. Только в 2005 году, после того как ситуация в стране в какой-то мере стабилизировалась, охрана границы была передана в руки местных военных. Россия в рамках ОДКБ располагает в Центральной Азии рядом военных объектов, крупнейшие из которых — авиабаза в киргизском городе Кант и военная база в Таджикистане. Москва сделает все возможное, чтобы поддержать своих союзников в Средней Азии и укрепить санитарный кордон.
Несмотря на военные меры, принимаемые для защиты границы, Кремль ясно дал понять, что планов по развертыванию российских сил в Афганистане у него нет. «Что касается продолжающихся боевых действий в отсутствие политического процесса, то происходящее на территории Афганистана нас беспокоит исключительно с точки зрения возможного перелива неприятностей на территорию наших союзников, — сказал министр иностранных дел РФ Сергей Лавров. — В том факте, что талибы заняли пограничные посты на границе с Ираном, на границе с Таджикистаном… пока это происходит на территории Афганистана, мы не собираемся предпринимать никаких мер, кроме повторения наших настойчивых призывов к тому, чтобы политический процесс, который все афганцы на словах поддержали, был бы как можно быстрее». Политика России на афганском треке подчиняется логике сохранения стабильности, а вместе с тем сводится к постоянному лавированию между всеми противоборствующими силами в Афганистане, чтобы сохранить свое влияние в случае краха любой из них. Не случайно Москва активно поддерживает политические контакты почти со всеми местными неформальными лидерами. Например, с бывшими полевыми командирами моджахедов на севере страны, с которыми когда-то даже приходилось воевать. Или с лидером таджикской общины Атта Мохаммадом Нуром, которого приглашают на все московские встречи по Афганистану. Не забывают в Москве и лидеров движения «Талибан», которые являются частыми гостями во время переговоров в рамках Московской конференции.
Конечно, такой подход бьет по отношениям с официальным Кабулом, который, невзирая на политическую и финансовую зависимость от Вашингтона, не раз говорил, что готов к конструктивному диалогу с Москвой. Однако и здесь Россия «подстилает» соломку, заявляя о том, без ее контактов с талибами вести сегодня диалог о прекращении военных действий в Афганистане и формирования переходного коалиционного правительства было бы затруднительно. В усилении своих аргументов для Кабула РФ заявляет, что готова к продолжению конструктивному сотрудничеству с США по афганскому урегулированию «Мы практики и прагматики, нам надо решать вопросы наших национальных интересов, интересов безопасности России на длительную перспективу. Мы хотим одного и того же», – заявил спецпредставитель российского президента по Афганистану Замир Кабулов.
В связи с этим спецпредставитель подтвердил готовность российской стороны к диалогу с американскими властями, выразив намерение принять участие в предстоящей международной конференции в Ташкенте. Известно, что на эти переговоры также приедет спецпредставитель США по Афганистану Залмай Халилзад.
