В Словакии по результатам подсчетов голосов на президентских выборах ни одному из кандидатов не удалось заручиться поддержкой более 50% избирателей. Это означает, что спустя две недели должен состояться второй тур выборов. Согласно данным местной ЦИК по результатам обработки 100% голосов, во второй тур выборов президента Словакии проходит адвокат и общественный деятель Зузана Чапутова (40, 57%) и вице-президент Европейской комиссии Марош Шефчович, кандидат от правящей социал-демократической партии «Курс» (18,66%). Третье место занимает бывший глава Верховного суда Штефан Гарабин (14,35%). Четверку лидеров замыкает глава крайне правой словацкой партии Мариан Котлеба (10,39%).
Немаловажным фактором является то, что Словакия входит в Вышеградскую четверку. Польша, Венгрия, Чехия и Словакия исторически являются соседними с Украиной странами. Вышеградская четверка имеет позитивный опыт интеграции в европейское сообщество. Вместе с тем в последнее время возник ряд непростых моментов в отношениях между Украиной, Венгрией и Польшей.
Второй тур президентских выборов в Словакии состоится 30 марта.
События в Словакии комментирует политолог, эксперт Киевского Центра политических исследований и конфликтологии Антон Финько
Политолог отметил, что немалый интерес у экспертов вызывает победитель первого тура — Зузанна Чапутова. « Дело в том, что речь идет о президентских выборах. А в Словакии – парламентская форма правления. Власть сосредоточена в руках правительства, премьер-министра, парламента. От деятельности президента, на самом деле, в Словакии не так уж много и зависит. Однако выборы президента прямые. Поэтому их результат будет косвенно влиять на формирование дальнейшего соотношения сил в парламенте и правительстве.
Далее нужно иметь в виду, что пани Чапутова – это то, что называется «темная лошадка». До недавнего времени ее почти никто не знал. Она не принадлежит к традиционным правящим кругам страны. При этом характерный аспект: либеральная по взглядам Чапутова представляет собою круги антикоррупционных и экологических активистов, тем или иным образом связанных с транснациональными фондами. А для Словакии антикоррупционная риторика чрезвычайно легко конвертируется в голоса на выборах. Общество с подозрением относится к нравам власть предержащих», — констатировал эксперт.
Также, подчеркивает эксперт, для понимания политических процессов в Словакии важны события, предшествовавшие выборам. Зимой 2018 года был убит 27-летний журналист Ян Куцяк, занимавшийся связями в Словакии калабрийской мафии Ндрангета, и его невеста Мартина Кушнирова. Затем в стране начались массовые демонстрации, протесты под антикоррупционными лозунгами, которые привели к отставке не во всем послушного более влиятельным внешним экономическим силам премьер-министра от левоцентристской партии «Смер» Роберта Фицо. Несколько дней назад обвинения в организации убийства предъявили одному из самых богатых людей Словакии мультимиллионеру Мартину Кочнеру, якобы близкому к «Смер».
Антон Финько отмечает, что борьба с коррупционными злоупотреблениями – это, несомненно, святое. Никто не может поставить под сомнение ее значимость. Но важно иметь в виду следующее: проблема состоит не столько в том, насколько борьба с коррупцией эффективна, а в том, какие силы – внутренние или внешние ее контролируют. Это политическая проблема, крайне важная и крайне контраверсийная.
«К примеру, мы можем негативно или, напротив, позитивно относиться к политической системе КНР. Однако никто не может поставить под сомнение следующее обстоятельство: массированная антикоррупционная борьба, которая ведется в Китае последние годы Центральной Комиссией по проверке дисциплины (ЦКПД) во главе с Вань Цишанем и Чжао Лэцзи, инспирирована не извне, а изнутри страны. Она осуществляется силами национальными, а не внешними», — привел пример г-н Финько.
Иное положение дел сложилось во многих других странах. При этом наблюдается такая ситуация, когда зачастую жесткая антикоррупционная риторика и позиция в большей степени выгодна глобальному транснациональному капиталу и связанным с ним силами, а не внутреннему национальному капиталу и зависимым от него политическим деятелям.
«Хрестоматийный пример — это приватизация в экономически ослабленных посткоммунистических странах наподобие Украины. Можно провести транспарентные чистые аукционы. Все будет честно. А активы окажутся в руках крупного транснационального бизнеса. У него apriori намного больше денег, чем у национального капитала из экономически ослабленных стран. А можно выписать особые условия для проведения аукционов. Подход, мягко говоря, непрозрачный. Активы перейдут в руки национального олигархического капитала», — указывает эксперт.
При этом, как вытекает из работы политолога Ивана Крастева «История создания Вашингтонского консенсуса по коррупции», борьба с коррупцией ведется сегодня в мире в связке с противостоянием протекционизму. Это, естественно, отвечает интересам глобального, а не внутреннего национального капитала экономически слабых стран. Антикоррупционная борьба превратилась в основной вопрос мировой морально-политической повестки. Сформировался глобальный антикоррупционный консенсус. Крастев отмечает: «Исследование становления антикоррупционного консенсуса, вопреки гипотезам нынешних антикоррупционных исследований, приводит меня к выводу о том, что глобальный антикоррупционный консенсус явился не результатом или реакцией на рост коррупции или хотя бы на усиление ее заметности. Этот консенсус возник благодаря созданию коалиции глобальных игроков, которые заинтересованы в привлечении внимания к коррупции».
Со своей стороны, отмечает политолог, оппоненты транснациональных сил в сегодняшних условиях могут заявлять, что антикоррупционная повестка ныне используется зачастую с целью упрочения доминирования глобального транснационального капитала, осуществляющего, так сказать, финансово-моральные интервенции и тем самым стремящегося оправдать свое господство в рамках существующего мирового порядка, будто бы морально наиболее оправданного, чистого, справедливого.
В Словакии нет олигархического капитала в нашем понимании. Однако и здесь возможны столкновения между внешними и внутренними игроками. Конечно, из Киева для нас достаточно проблематично судить о том, какие силы стоят за продвижением пани Чапутовой с ее весьма масштабной рекламой – идет ли речь исключительно о внешних транснациональных игроках или же в ее продвижении заинтересованы те или иные влиятельные внутренние силы, также использующие антикоррупционную повестку.
Далее, констатирует политолог, Словакия – член Вишеградской четверки. Отношения Вышеградской четверки со Старой Европой, с Брюсселем и европейской бюрократией –очень сложный вопрос. Внутри самой Вышеградской четверки также все очень непросто. Отношения Словакии к ЕС – отдельная тема. На данный момент в Словакии преобладают пробрюссельские настроения. Более 60% респондентов высказываются против выхода из состава Евросоюза. Хотя в стране есть и евроскептики. Если венгры ассоциируют с коррупцией Брюссель, то словаки, напротив, усматривают в Брюсселе главного арбитра. Однако во времена правления Владимира Мечьяра официальная Братислава не очень торопилась в НАТО, не слишком уж ускоряла темпы присоединения к ЕС и не питала безоглядного доверия к приватизации.
«Что касается Украины, то сегодня необходим более широкий взгляд, чем просто анализ отношений нашей страны с Вышеградской четверкой. Ни для кого не секрет, что ЕС сейчас пребывает в очень непростой жизненной ситуации. В большей степени вероятности, он сохранится и трансформируется, но существует некая вероятность того, что жизненный ресурс Евросоюза ограничен. К примеру, даже Джордж Сорос ныне высказывает мнение, согласно которому ЕС может повторить судьбу Советского Союза. Кризисная ситуация обсуждается на самых разных площадках, в том числе в рамках заседаний в конце прошлого года Евроатлантической группы экспертов по вопросам безопасности под руководством Рудольфа Ишингера, Десмонда Брауна, Игоря Иванова, Сэма Нанна. В этих условиях, когда будущее ЕС остается весьма не определенным, возникает искушение и внутри Украины и за рубежом у протекторов нынешней украинской власти попытаться представить контуры некоего альтернативного проекта. С этой точки зрения в отношении Украины мы, наверное, будем все чаще и чаще встречаться с риторикой касательно усиления сотрудничества в формате «Вышеградская четверка – Украина – страны Балтии». Мы будем наблюдать, скорее всего, попытки реанимировать в том или ином формате давние старые польские стратегии Ежи Гедройца касательно Балто-Черноморского сообщества или же воссоздать некое подобие новой и расширенной «малой Антанты», — резюмировал Антон Финько.
